Бауыржан Чердабаев - Золотая лодка

Тохтамыш понимал, что Тимур на этот раз не вернется к себе на родину, не уничтожив Золотую Орду до основания. Бессмысленно было просить с ним встречи и писать письма, моля о пощаде. Да и сам он на такое вряд ли бы пошел.

Хан Тохтамыш еще ходил так некоторое время, пока не вспомнил о своей дочери.

«Из-за этой проклятой войны я совсем позабыл о своей Малике. Как она там? Помог ли ей этот маг?» – подумал Тохтамыш.

– Где визирь? – крикнул он одному из своих нукеров.

– Он здесь, великий хан, – проговорил нукер, приложив ладонь к сердцу и слегка поклонившись. – Ждет вашего распоряжения. Великий хан прикажет звать его сюда?

Однако визирь не заставил себя долго ждать. Он догадался, что хан желает его видеть, и тут же направился к нему, чтобы начать свой доклад. Тохтамыш, почувствовав неладное в поведении своего визиря, начал догадываться, что что-то произошло с дочерью.

– Великий хан! – начал визирь, обратившись к Тохтамышу тем же жестом, как и нукер, покорно поклонившись. – Мой великий хан, прошу вас помиловать меня и не велеть казнить, ибо я принес вам худую весть…

От этих слов хана Тохтамыша слегка передернуло, и что-то холодно сжалось в груди. Ему было неприятно выслушивать визиря. Для Тохтамыша, испытавшего очередное поражение от Тимура, было теперь достаточно одного неверного слова или движения, чтобы он вспыхнул в гневе. Он еле сдерживал себя.

– …ваша дочь Малика исчезла. Этот маг Абу Али, оказавшийся прохвостом, украл её… – продолжил визирь. – …они сели в лодку и исчезли на глазах у слуг и охраны. Их нет уже несколько дней, с тех пор как вы ушли на войну.

Услышав об этом, хан рассвирепел. Он готов был выхватить свой кинжал и начать крушить всех и все вокруг. Наверное, хан это и принялся бы делать, но визирь не замолчал:

– Великий хан! – визирь снова покорно поклонился. – Великий хан, не велите казнить, но я также хотел бы сообщить вам о своих подозрениях по поводу странного желания этого мага Абу Али найти что-то среди старинных книг и античных рукописей, доступ к которым он просил у вас.

Хан, и без того уже разъяренный, глянул грозно на визиря. Его рука еще сильнее сжала рукоять кинжала, который он готов был теперь выхватить в любой момент, и он проговорил сдавленным от едва сдерживаемого гнева голосом:

– Неужели ты хочешь сказать, что упустил что-то перед тем, как отпустить мою дочь с этим проходимцем?

Визирь, ожидавший услышать эти слова, еще раз поклонился и спокойным голосом сказал:

– О, великий хан! Мне кажется, что этот маг Абу Али должен будет в скором времени вернуться обратно.

– Кажется?.. – тем же сдавленным голосом вопросил Тохтамыш.

– Я не могу сказать, куда они вместе с вашей дочерью Маликой исчезли, – таким же спокойным голосом продолжил визирь. – Но я уверен, что они должны будут появиться скоро. Помня его лицо, я могу с твердостью заявить, что те книги и рукописи, о которых он просил, ему сильно нужны для чего-то. Я пока не знаю для чего именно они ему понадобились, но если вы дадите мне время, то я непременно об этом узнаю. Единственное, нам надо будет дождаться его появления.

– Нет у тебя времени, визирь! – рявкнул Тохтамыш. – Ты что, не понимаешь, что со дня на день здесь может появиться Тимур со своей армией и тогда у нас у всех не будет времени на что-либо…

– Мой повелитель! – еще ниже склонился визирь, пытаясь рискуя головой объяснить хану о своих подозрениях. – Нам надо дождаться мага Абу Али. Его необходимо изловить и выведать для чего ему понадобились эти книги. Я уверен, что он является засланным шпионом.

Но хану это всё не понравилось. Он уже не слушал. Его интересовало одно: казнить всех тех, кто принимал участие в этом деле, повлёкшем за собой исчезновение его любимой дочери.

В тот же день несчастных слуг ханской дочери и охранников отвели на площадь и казнили. Пруд по приказу хана был огорожен от любопытствующих глаз высоким забором. Была выставлена новая стража, которая должна была схватить Абу Али, как только он появится.

Абу Али теперь ждала смертная казнь. Учитывая, что хан ни разу не отменял своих приказов, маг не мог надеяться на пощаду.

Весна 1991 года. Сарайшык. Гурьевская область. Казахстан.

Последние островки снега сползли в овраги и совсем в них растаяли. Степь покрылась тюльпанами. Их красные, желтые, фиолетовые и бирюзовые, и даже белые, с жёлтой каймой внутри цветы простирались полями до самого горизонта.