Борис Давыдов - Московит-2

Что же касается войны с Речью Посполитой, решили к ней на всякий случай готовиться, но всячески избегать, ибо казна оскудела, народишко обнищал, да и нельзя же воевать вечно! Мир тоже надобен…

– Вот последняя сводка, пане! – четко, по-военному отрапортовал Тадеуш, подавая мне большой исписанный лист.

Я быстро пробежал его глазами, машинально отмечая: «чурбаков дубовых – столько-то, из них распиленных вдоль… обручей стальных стяжных – столько-то, изделий «номер 2» (тут я иронично хмыкнул, с трудом сдержав озорную усмешку) – столько-то…» Да, работа проведена большая! Еще немного, и будет достигнуто расчетное количество.

– Благодарю пана! – кивнул я. – А также всех непосредственных исполнителей. Что же, пора приступать к главному.

Советник князя пан Доминик Груховский, опасливо оглядевшись по сторонам (словно желал убедиться, что в комнате, кроме него, советника Качиньского и духовника Микульского, больше никого нет), заговорил быстрым скрипучим голосом:

– Панове, оправдались самые худшие наши ожидания! Проклятый московит вошел в полную силу. Князь слушается его во всем.

– Ну, положим, пан несколько преувеличивает… – пожал плечами Качиньский.

– Если и преувеличивает, то в малости! – решительно заявил иезуит. – Увы, мы можем лишь гадать, что такого наплел князю этот московитский выскочка и чем его улестил. Факт остается фактом: князь предоставил ему полную свободу действий! И поди узнай, что творится в той крепости, каких сюрпризов нам ожидать.

– Если бы болван Беджиховский не умудрился вляпаться в совершенно дурацкую историю, – сверкнул глазами Качиньский, – у нас была бы информация из первых рук! Ах, панове, какая досада, что мы не успели его остановить!

– Да как тут остановишь?! Он выскочил из моего возка, будто ошпаренный! – проворчал Груховский. – Не терпелось разглядеть те самые дьябловы пятна на теле московитянки! Прости, Матка Бозка! – он размашисто перекрестился.

– Все же интересно, разглядел или нет? – машинально спросил Микульский. И тут же, покраснев, запнулся и вслед за паном советником осенил себя крестным знамением.

Качиньский усмехнулся:

– Судя по тому, как визжали женщины, а особенно – как рвал и метал князь, Беджиховский и впрямь кое-что успел увидеть… Не предназначенное для его взора. Поэтому и был брошен казакам на расправу. Упокой, Езус, грешную душу его! Хоть был спесивый дурачок, бахвал и скандалист, а столь ужасной участи все же не заслуживал.

– Да уж… – вздохнул Микульский. – Надеюсь, они хотя бы не терзали его слишком долго.

– Так все-таки, есть там эти треклятые пятна или нет?! – не выдержав, хлопнул ладонью по крышке стола Груховский. – Как бы узнать?

– Пан советник собирается засесть на высоком дереве с подзорной трубой возле той крепости? – ядовито-медовый голос Качиньского можно было мазать на хлеб. – И следить за московитян– кой?

– Если это шутка, то чрезвычайно неудачная! – отрезал Груховский. – Если же всерьез, пану надо обратиться к лекарю!

– Это к какому же, проше пана?! – зашипел Качиньский.

– Панове, панове! – поспешил вмешаться иезуит, видя, что дело может дойти до свары. – Не время ссориться! Тем более что пятна нам, увы, ничем не помогут. Это не дьябловы отметины, к великому сожалению!

– А что же это, проше ксендза? – изумленно выпучил глаза Качиньский, отчего его кругленькое надутое личико стало выглядеть еще нелепее.

– И откуда его мосць это знает? – подхватил Груховский.

– Источник информации весьма надежен. Пани Катарина Краливская! – пояснил иезуит.

– И что же она рассказала? – допытывался Груховский.

– Пане, мне неловко… – смущенно развел руками иезуит. – К тому же это было сказано с условием, что все останется между нами!

– Ах, не время скромничать и упираться! – нетерпеливо воскликнул Качиньский. – К тому же «цель оправдывает средства». Прошу заметить, весьма мудрые слова.

Микульский растерянно переводил взгляд с одного советника на другого.

– Но все-таки… Ладно! Но прошу вас, панове, дать мне слово, что больше никому не расскажете!

– Никому! – согласным хором отозвались два заклятых «друга».

Хотя дел было выше крыши, но поддержание мира и порядка в семье – вещь святая. Особенно когда и так чувствуешь вину перед своей половиной за то, что не предоставил ей возможность сугубо дамских развлечений вроде походов по магазинам и бесконечных разговоров с другими женщинами.