Иван Аврамов - Ошибка Перикла

Открыто, на миг оторвав авлос от чувственных, красных, как черешня, губ скрестила свои глаза с глазами Ксантиппа «Необъезженная кобылка», получившая эту кличку потому, что любила делать в постели не то, что предпочел бы клиент, а что нравилось ей самой. В принципе, Ксантипп, учитывая нынешнее свое состояние, уже хотел было дать ей знак, что согласен, но белила и румяна, на которые «Необъезженная кобылка» не поскупилась с самого утра, хотя личиком была и так хороша, вдруг вызвали у него раздражение: да на кой она ему? Хотелось чего-то нового, острого, неизведанного, а «кобылку» он знал как пять своих пальцев. «Аистиха», прозванная так за стройные, но чересчур худые и длинные ноги, «Флейтистка», привыкшая работать исключительно ртом, «Мамка-кормилица» с непомерно большими, как обкатанные морем валуны, грудями и «Беотийская девственница», чрезвычайно, несмотря на прекрасную выучку, застенчивая, словно ублажала мужчину впервые, Ксантиппа не заинтересовали. Он подумал, а не уйти ли ему вообще, как вдруг увидел еще одну диктериаду, которая почему-то осталась немножко позади его самого. Он уставился на нее так, будто пред очи его предстала сама «Пеннорожденная». «Да вот она, та неизвестная красавица, которая мне и нужна», — подумал Ксантипп, глядя на нее, как охотник на лань.

Уже от одного того, как она была одета, сквозило утонченным, изысканным развратом. На лице новенькой прозрачная вуаль, сквозь дымку которой на Ксантиппа пытливо, ему даже показалось — чуть насмешливо, смотрели темные распахнутые глаза; если не считать узкую полоску белой ткани, скрывающей ее грудь — непропорционально большую в сравнении с тонкой изящной фигуркой, то она была совсем нагая. Красить свои волосы шафраном ей, видимо, не требовалось — природа сообщила им всю красоту расплавленной меди. Такой была копна искусно уложенных на голове волос, таким был и треугольник лобка. Странное дело: Ксантиппу жгуче, без промедления захотелось увидеть ее грудь, ибо наибольшее вожделение вызывает то, что спрятано от постороннего взгляда. Он вообще любил маленьких женщин, потому, видимо, что сам, пошедший статью в отца, отличался могучим телосложением, а больших, как известно, всегда тянет к маленьким.

«Кажется, я оказался прав, заглянув сюда, — подумал Ксантипп. — Любить надо здесь, а не за порогом Аида. Что ж, я распробую, какова ты, виноградная лоза с двумя огромными гроздями. Сегодня ты будешь моей, маленькая Стафилея». Он мысленно улыбнулся — это ж надо, какое точное и удачное прозвище придумал он этой медноволосой красавице.

Вдруг Ксантипп еле заметно встрепенулся. Его красиво вырезанные, трепетные ноздри уловили запах, исходящий от незнакомки, аромат этот, столь любимый молодым аристократом, был тонок, еле уловим, но в то же время и силен, неперекрываем — как от куста белого от цветения жасмина. На миг Периклов сын даже испугался, не померещилось ли это ему, не сходит ли он с ума — нет, от красавицы и впрямь пахло жасмином. Наверное, она пользуется благовониями, приготовленными из лепестков жасмина.

Он не стал дожидаться, пока она известным образом предложит ему себя, а сам поднял вверх указательный палец правой руки. [55] Знак того, что мужчина согласен воспользоваться услугами продажной женщины. «Стафилея» грациозно поднялась с низкой, обшитой пушистой мягкой шерстью скамьи, на которой еще секунду назад полулежала, слегка прогнулась, как кошка после сна, и направилась во внутренние комнаты, чтобы уже оттуда выйти навстречу Ксантиппу. А он не успел ее проводить похотливым взглядом, как к нему тут же подошла, в знак уважения, сама Кидиппа, содержательница порнейона — старая грузная старуха с обрюзгшим лицом, к которому вечно была приклеена сладенькая ухмылочка.

— Рада видеть тебя, благородный Ксантипп. Каждым своим посещением ты оказываешь высокую честь нашему дому. У тебя отменный вкус, о, сын мудрейшего Перикла. Как долго ты хочешь побыть с этим, считай, ни кем не тронутым цветком?

— Четыре «времени» [56] В Древней Греции так обозначали четверть часа. , почтенная Кидиппа, — ответил Ксантипп, прекрасно осведомленный, на какой промежуток рассчитаны в этом заведении песочные часы.

— На твоем месте я бы побыла с этой девочкой гораздо дольше. Ты, смею заверить, получишь огромное удовольствие.

— Как-нибудь в другой раз. Но я хочу спросить у тебя — сколько?

— Восемь декадрахм.

— Ты сошла с ума!

— Поверь, эта девчонка стоит таких денег.