Александр Чиненков - Слово атамана Арапова

А вот Данила Осипов умен и степенен. Смел, но и рассудителен. Такой помощник ему сгодится. Он не попрет на рожон очертя голову, а подумает и вдарит так, что всем чертям тошно станет. Хоть и не молод годами, но бодр и крепок. Трудолюбив, что тоже очень важно в предпринятом начинании.

Что касается Нечая Санкова, вот тут-то и закрадывалась мысль о его благонадежности. Скрытен, хитер, едок. Да и жена его Пелагея как не от мира сего. Они и в Яицке обособленно жили. Правда, не мешали никому, да и их никто не замечал. Живут себе и пускай живут.

Подумав о Гурьяне Куракине, Арапов улыбнулся. Люб был ему этот огромный казак с наивным лицом ребенка – самый рослый, сильный, честный и веселый человек в Яицке. Работал всегда за шестерых. Тело у него – как ствол дуба, руки – прямо-таки медвежьи лапы, ноги – как столбы, волосы – что осенний степной ковыль, лицо свежее, черты правильные, глаза ласковые и голубые, как ясное весеннее небо.

Врагов у него не было. Атаман как ни старался, так и не вспомнил таковых. А еще больше он удивился тому, что казак изъявил желание идти с ним на Сакмару. Единственный сын у родителей, если не считать еще восьми сестер, он выказал удивительное упорство, когда на уговоры остаться твердил: «Все одно поеду! Не возьмешь, атаман, вслед на бударе приплыву!»

Пришлось взять, а куда деваться-то. Но тайная радость по этому поводу была превыше всего.

Красавицу жену Гурьян взял с собой. Может, она и не хотела ехать на Сакмару, но очень опасалась оставлять своего милого без надлежащего присмотра. Ах, если б…

Арапов вспомнил лицо Степки Погадаева, и на душе сделалось тепло. Даже жарко, как в бане! Этого казачка он любил как сына. Гибок, как девушка, смышлен и проворен. Цепкий ум жаждал знаний. А доброта, она таки была прямо написана на красивом лице Степки. Молодой казак был сродни ему по матери, которая доводилась сестрой бывшей жене его Марфе. Не сложилась жизнь у самого, вот он и положил всю любовь свою нерастраченную на племяша. И сразу согласился взять его с собой на Сакмару, как только казачок попросил об этом.

Об остальных казаках, пожелавших разделить с ним все тяготы освоения новых мест, Арапов знал поскольку-постольку. Согласились ехать – и слава богу. С семьями – тоже хорошо. Казак без семьи может долго жить, но не всегда – не до конца жизни. А на Сакмару добирались они не на один день, а на…

Третья стрела вонзилась у ног, и атаман быстро откатился в сторону, ожидая следующей. При этом он выхватил из-за пояса пистолет и, угадав направление, прицелился. Нет, он не собирался палить наугад. Арапов затаился и ждал, когда появится враг, который затеял с ним непонятную игру.

Но враг не появлялся. Он, видимо, тоже ждал чего-нибудь или же спокойно ушел знакомыми лесными тропами. Выждав некоторое время, Василий встал и, держа пистолет на изготовку, попятился в направлении берега реки. Таким образом он преодолел половину расстояния, отделявшего его от Сакмары, а когда собрался было разрядить пистолет, кусты в нескольких шагах от него раздвинулись, и на поляну выехал всадник.

Кто он? Угадать было трудно. Кочевники – башкиры, каракалпаки, киргизы – были в основном похожи друг на друга.

Арапов остановился. Он держал пистолет наготове, но предпочел не целиться в сторону всадника, не зная, с какой целью тот приехал. Степняк тоже не проявлял признаков вражды, а спокойно сидел не шевелясь на коне и пристально смотрел на атамана. На его каменном лице не дрогнул ни один мускул, а руки спокойно покоились на луке седла. Арапову представился хороший случай рассмотреть возможного противника и попытаться отгадать причину его загадочного появления.

Малорослый степняк, как влитой, сидел на черном приземистом коне. Одет он был в коричневую шубу мехом наружу, под которой угадывалась кольчуга. К седлу были приторочены саадак [11] Саадак – чехол на лук, обычно кожаный, тисненый, нередко убранный серебром или золотом. и лук. Черт его лица под мохнатой лисьей шапкой разобрать было невозможно, только сверкали глаза и блестели зубы.

Арапов прикинул разделяющее их расстояние и подумал, что застрелит его сразу, если тот…

Степняк пришпорил коня, натянул узду и спустя мгновение растворился в кустах. Атаман недоумевающе обернулся и, увидев спешащих к нему на выручку казаков, сразу понял причину отъезда незваного гостя.

Вскочив на коня, Тимофей Погадаев натянул на глаза картуз и приготовился. Он ждал. С младшим братом Петром они долго ходили по переполненному людьми базару в надежде отыскать Нюру, но девушки там так и не увидели. Значит, дома осталась, почувствовав неладное. Вспомнив Никифора и данное ему обещание привезти девушку, казак досадливо поморщился и решил проскакать по улочкам городка, всецело полагаясь на удачу. Младшего брательника Петра он отправил к реке, так как знал, что Нюрка любит прогуливаться у Яика одна, а сам решил проехать мимо ее куреня и поглядеть, не дома ли она.