Вера Золотарёва - Еретик. Книга 2

– Рад, что ты, наконец, это осознал.

Гийом вздохнул.

– Что ж, так и быть. – Он прищурился. – Но я все еще не понимаю, зачем это вам. Интересно, через сколько дней вы будете тайно замышлять грех убийства в отношении меня? Странно, что вы уже не мечтаете об этом. Или мечтаете? – Он хитро прищурился, вопрошающе кивнув, но Ансель, похоже, не оценил эту шутку, он лишь строго взглянул на новоиспеченного ученика.

– Лучше сразу приступить к тренировкам.

И снова ему удалось удивить юного графа.

– Сразу, то есть… сейчас? – опешил Гийом.

– Да. Не вижу причин откладывать. Ты ведь уже почти протрезвел.

– А вам… разве не нужно отдохнуть с дороги? Осмотреться? Поесть? Хоть бы расположиться с вещами в отведенной вам комнате?

– Я это уже сделал. Я трачу на такие вещи немного времени. – Ансель улыбнулся краешком губ, снисходительно наблюдая за удивлением на лице ученика. – Не они обыкновенно занимают мое внимание. Так что предлагаю идти, я уже заприметил на территории ваших владений несколько мест, хорошо подходящих для отработки начальных навыков боя на мечах.

Ансель направился к двери, которую в этот момент как раз вновь открыли. Проходя мимо графа, он небрежно бросил ему связку ключей, и Гийом поймал ее на лету.

Помедлив несколько мгновений, юноша качнул головой, усмехнулся и, сжав ключи в руке, направился за учителем.

Кантелё, Франция

Год 1353 от Рождества Христова

Сосредоточенно нахмурившись, Элиза отлила в миску ровно половину содержимого пузырька. Слишком большое количество этой настойки могло вызвать нежелательные последствия, в то время как правильное количество укрепляло тело и дух. Так работал принцип умеренности, которому Элиза обучалась с детства. Важна была точность, чтобы получить необходимый эффект без вреда.

Чем дольше Элиза училась, тем ловчее и бесстрашнее смешивала снадобья и тем увереннее делала сборы в лесу и в полях, почти безошибочно выбирая из сплошного зелено-коричневого разнообразия именно те травы и корешки, которые ей были нужны. Она обладала настоящим талантом к травничеству – куда б о льшим, чем ее мать в свое время. Фелис опиралась на знания и не забывала про толику удачи, Элиза же внимательно прислушивалась к своим чувствам: ориентировалась по запаху, определяла силу действия настоек по цвету, густоте, времени выдержки и даже по тому, в какой день были собраны ингредиенты – в солнечный, дождливый или ветреный. При этом она по возможности старалась делать свои «зелья» приятными на вкус, что прибавляло им цены в глазах людей.

Рени иногда помогала сестре с приготовлениями, но такого же интереса к работе с травами не проявляла. Куда больше ее привлекали гадания – древняя традиция рун, оставшаяся в роду Фелис от далеких предков, приводила Рени в настоящий восторг. Однажды увидев камушки с рунами у заезжей приятельницы Фелис, девочка впервые проявила несвойственную ей энергичность, упрашивая научить ее гадать. В тот же день она начала свое обучение, а Элиза выторговала у деревенского плотника ненужные деревяшки, на которых под руководством матери и ее подруги вырезала для Рени нужные значки. Фелис приобрела для племянницы на ярмарке дорогой шелковый мешочек. С тех самых пор Рени не расставалась со своими рунами. Видя, что интерес ее не угасает, Фелис сумела раздобыть для нее каменные руны – она так и не сказала, у кого их приобрела. Одним из талантов Фелис было умение хранить тайны, искусно делая вид, что у нее нет никаких секретов.

Со временем руны даже начали приносить Рени небольшой заработок. Несмотря на суеверный страх перед гаданиями, селяне не могли устоять перед искушением узнать свое будущее, и тайком обращались к ней.

Элиза опасалась, что за неприятное предсказание кто-то может обидеть ее сестру, но люди в округе на это не решались. Слишком уж они боялись возможного гнева, который могли на себя навлечь. Гнева Элизы, метко стрелявшей из лука и способной приготовить яд, ее загадочной матери, которая, если верить слухам, могла проклясть одним лишь словом, и графского наследника, отчего-то питавшего симпатию к этой троице.

Резкий стук в дверь заставил Элизу вздрогнуть, и она чуть не вылила в миску больше жидкости, чем нужно. Выругавшись сквозь зубы, она вовремя отдернула руку и обернулась. Рени с интересом подняла голову и посмотрела на дверь, к которой уже направлялась Фелис. Однако гость вошел, не дожидаясь, пока ему откроют. Он застыл на пороге в замешательстве, глядя на преградившую ему путь женщину, и отчего-то вытянулся по струнке под ее взглядом.