Владимир Янкелевич - Экспресс Варшава – Тель-Авив

Знаменем у батальона, как у любого английского подразделения, был «Юнион Джек», официальный флаг, но был и свой, бело-синий, только магендавид был не синим, а золотым. В центре магендавида солдаты разместили синюю букву «Р», знак 604-й батареи.

Мы стоял в Тиволи, когда к нам прибыл инспектор, проверяющий из штаба 8-й армии. От этого полковника издалека тянуло аристократическим клубом где-то в центре Лондона и дорогими сигарами. Он с удивлением уставился на этот флаг.

– Что это такое?

– Это утвержденное знамя батареи, сэр! – сказал Эдди.

Полковник этим удовлетворился, или, скорее всего, просто сделал вид. Говорить Эдмонду де Ротшильду, пусть и в звании пониже, что он ему не верит, полковник не стал.

В октябре-ноябре 44-го года батальон стоял уже возле симпатичного итальянского городка Форли. Но было не до городских красот, шли интенсивные тренировки. У многих солдат был опыт действий против арабских банд в Палестине, но это была не армейская подготовка, нужно было учиться воевать так, как это делает армия. Первый бой батальон принял, действуя против 42-й егерской дивизии вермахта. Затем, к концу февраля 1945-го батальон занял позиции на южном берегу реки Сенио (Senio).

Немцы, вернее те, кого они насобирали, занимали оборону на северном берегу. Их позиции были хорошо оборудованы, задача выбить их оттуда была непростой. Непосредственно 200-му еврейскому батальону противостоял 12-й парашютный полк 4-й парашютной дивизии вермахта. Это были своеобразные парашютисты – без самолетов и парашютов. Операцию против них начали 9 апреля. Под плотной дымовой завесой мы форсировали реку, захватили плацдарм на северном берегу. Наступление пошло успешно, и вскоре батальон дошел до Болоньи.

Немецкой дивизией командовал генерал-лейтенанта Треттнер. Он, скорее всего, понимал, что война проиграна, но там, в долине реки Сенио близ Болоньи в тяжелых боях погибли сотни солдат еврейского батальона. Тем не менее, после двух месяцев интенсивных боевых действий, с Треттнером справились. И тогда самым сложным оказалась проблема пленных немцев – желающих покончить с ними было достаточно много.

Там, в самой Болонье, на главной площади было столпотворение, солдаты батальона и итальянцы, жители города, все кричат, размахивают флагами… На празднике – весь город.

Ко мне подошел какой-то пожилой итальянец и спросил:

– Inglese?

Я согласился:

– Si, signor!

Итальянец тут же сунул мне в руку бутылку прекрасного старого коньяка. Наверное, это был лучший коньяк в жизни.

14 апреля батальон праздновал Песах. Мацы было достаточно, откуда ее привезли, я не знал, а вино для первой пасхальной ночи было с виноградника Ротшильдов в Ришон ле-Ционе в Палестине.

Майор Эдди произнес благословение:

– Благословен Ты, Господь, Владыка вселенной, который даровал нам жизнь, поддерживал ее в нас и дал дожить до времени этого! – продолжал Эдди.

Аггаду читал сержант Арье:

– Вчера рабы, сегодня свободные люди…

Для солдат эти слова были наполнены особым смыслом, как никогда раньше. Они были еврейскими воинами, под еврейским знаменем, воевавшие за свою свободу. Этого не было почти 20 веков… У многих на глазах были слезы.

Это был незабываемый Песах. Много праздников было до этого дня, много будет после, но такого, я был в этом уверен, не повторится никогда. Еврейские солдаты сидели плечом к плечу и знали, рабами их уже не сделать.

Война закончилась всего через несколько недель после Песаха, но работа Еврейской бригады в Европе была далека от завершения.

Из Болоньи батальон перебросили в Удине. Этот город освобождали новозеландцы. Там было полно югославских партизан. Эйфория победителей! Они не подчинялись практически никому, этого они просто не умели, но применять свое оружие, это они как раз умели неплохо. Нужно было аккуратно их разоружить, не спровоцировать сопротивление, стрельбу.

Решили, что фельдмаршал Александр устроит в честь победы салют на одной из городских площадей, главное, чтобы выход в город шел через узкое горлышко. Солдаты стояли в почетном карауле, но у них было не только личное оружие, но и вполне убедительная 25-фунтовая пушка. Охранение было организовано по всему периметру.

Югославы пели и танцевали, но потом обнаружили, что они не могут выйти, не сдав оружие. Эпизод завершился мирно.

Операция с пленными узбеками, бывшими советскими военнопленными, воевавшими на стороне немцев, завершилась иначе. Скорее всего, не все они были узбеки, немцы сформировали мусульманские подразделения из советских военнопленных из Средней Азии, но кто их различал, кто узбек, а кто нет? Предстояло вернуть их на советскую сторону. Грузовики батальона перевозили «узбеков» через условную границу непрерывно в течение двух дней. Этой границей был горбатый мост с «Юнион Джеком» на одной стороне и «Серпом и молотом» на другой. «Узбеки» срочно отрывали и выбрасывали медали и нашивки, которые они получили в то время, когда воевали за немцев. Грузовики с ними все шли и шли на советскую сторону, а оттуда были хорошо слышны звуки выстрелов. Позже мы узнали, что все они сразу же были расстреляны.