Виктор Носатов - Наперекор всему

– Я еще не вполне уверен, но считаю, что в первую очередь нам необходимо создать доказательную базу заговора, чтобы потом, опираясь на истинных друзей и сподвижников государя, вывести на чистую воду клятвопреступников и в самом зародыше уничтожить измену и предательство. Другой вопрос, как это делать? Путей много, ограничивают только возможности…

– Да, нелегкое это дело! – воскликнул Пустошин. – Ведь существо измены и предательства трудно определить, потому что они кроются зачастую в самых потаенных уголках человеческих душ. Да и цена предательства разных людей – разная.

– Вы правы. Предатель – предателю рознь! Если на поле боя дрогнет простой солдат и повернет спину неприятелю – это еще не беда. Энергия и воля командиров привлекут новые силы, новых бойцов. Враг будет остановлен. Но если предатель – сам командир, горе тем солдатам, над которыми он начальствует. А если предатель – командует армией? Катастрофа неизбежна. Сражение будет проиграно – позор армии, бедствие народу, гибель Отечеству. Вот цена предательства великих князей, которая несоизмерима с виной остальных вольных или невольных участников заговора. Великие князья – командиры армий в прямом и переносном смысле, вожди народа, первая и самая могучая государственная опора русского царя. И вот эти-то опоры рушатся. Можно ли удержать от падения все здание? Тем более, что отовсюду, в том числе и нашими союзниками, прилагались и прилагаются мощные усилия, для того чтобы повергнуть православную Россию в прах.

По приезде с Восточного фронта в Берлин шеф германской разведки подполковник Вальтер Николаи лично занялся делом графини Васильчиковой, фрейлины двора Ее Императорского Величества Александры Федоровны. Прежде всего он, по согласованию с полковником Ронге, шефом австро-венгерской разведки, под предлогом встречи графини со своим родственником, находящимся в германском плену, организовал выезд Васильчиковой из венского предместья в германскую столицу. Николаи поселил ее в роскошном пригородном доме, окруженном парком, под охраной бдительных садовников.

Спешно прибывшая в Берлин на встречу со своим племянником штабс-капитаном Волконским графиня была удивлена, когда вместо дорогого племянника перед ней предстал незнакомый офицер германской армии.

– Подполковник германского Генерального штаба Вальтер Николаи, – представился он. – Это я вызвал вас в Берлин.

– Но я приехала с тем, чтобы повидаться со своим родственником, находящимся у вас в плену, – недоуменно воскликнула женщина.

– Всему свое время, – неопределенно промолвил Николаи, – как говорят русские, будет вам и скрипка, будет и смычек! Прежде чем вы встретитесь со своим племянником, я хотел бы поговорить с вами на интересующую нас обоих тему.

– Мне не о чем с вами говорить, – категорично заявила Васильчикова. – Я подданная Российской империи, и прошу вас это учесть.

– Никто не собирается агитировать вас против вашего Отечества, – ровным тоном продолжал подполковник, – напротив, мы бы хотели, чтобы вы выступили вестником мира между нашими великими народами.

– Вы, офицер Генерального штаба германской армии, говорите мне о мире, когда ваша армия захватила уже половину Польши, грабит православные церкви и уничтожает священников, когда в ваших лагерях военнопленных умирают от голода и лишений тысячи русских солдат и офицеров? – возмущенно воскликнула графиня.

– И тем ни менее я повторяю, что мы хотели бы видеть вас в роли миротворца. Я прекрасно знаю, что мира хотят не только в России, но и в Германии.

Васильчикова подозрительно взглянула на подполковника. Не найдя у него на лице ни тени насмешки, она неуверенно промолвила:

– А почему для этой цели вы выбрали именно меня?

– Этому есть множество причин, и главная из них та, что вы являетесь не просто фрейлиной императорского двора, но и статс-дамой. У вас при дворе много близких знакомых и друзей, которые всегда могут поддержать вас в вашей важной и нелегкой миссии. Кроме этого, вы сами говорили о своем искреннем желании приложить все усилия с тем, чтобы закончилась война.

Графиня удивленно и испуганно взглянула Николаи.

– Не буду скрывать от вас, мадам, – окинул ее пронзительным взглядом подполковник, – мы перлюстрируем всю переписку с заграницей, и вашу в том числе.

– Но это же неприлично, читать чужие письма!