Сергей Руденко - Конунг 4 - Королевский тракт

– В случае с таким ранением, «самый лучший» – это самый опытный! Спасти Катрин не хватило силы даже в озерном храме, так что, сколько бы не было у меня сил, хотелось бы еще поискать и знаний…

Женщина ненадолго задумалась, и тут же просветлела лицом:

– Знаешь, господин, а ведь и тут тебе понадобится именно Вис! В Малете я знаю еще троих, но он и впрямь самый опытный из тех, кто ищет своего прибытка вне тени пирамид…

…За неторопливым разговором дорога незаметно привела нас к условной границе между «Нижним городом» и портом. Не смотря на то, что при захвате я приказал фактически уничтожить этот район, сейчас об этом напоминали только свежие балки калиток, крыш, до пятна явно более светлого раствора, не успевшего потемнеть после закладки брешей и проломов полугодовой давности.

Большинство лавок, домов, складов и вообще вся местной недвижимость, приобрела новых хозяев только после официального заключения мира, но трех месяцев оказалось вполне достаточно, чтобы весь мусор вывезли, а постройки восстановили.

Правда, мало кому из владельцев удалось сменить временные кровли на обязательную черепицу, но тут была не их вина, да и общее впечатление это особо не портило. Действительно, решив подстраховаться от аналогичной манеры штурмовать в будущем, я издал приказ об обязательных черепичных крышах. Дранку, которая покрывала их раньше, было просто невозможно спасти, и именно поэтому героизм и многочисленность защитников им не помогли.

В распущенной после победы армии, среди фризов, нашлись несколько мастеров. Но пока они отыскали подходящую глину, определились с источниками дров для обжига и прочим потребным, пока настроили производство – в общем, сейчас все три черепичные мастерские работали фактически день и ночь, но в ближайшие четыре-пять месяцев не стоило и мечтать справиться с дефицитом…

По дороге, ни какие фривольные мысли меня не одолевали, но смотреть на чуть смугловатое, и довольно миловидное лицо спутницы было приятно. Она не флиртовала, нет, но некая легкая игривость все же висела в воздухе. Было что-то невыносимо милое в ее улыбке, сверкающей на фоне богатого монисто* из многих рядов серебряных монет.

Блестяще начищенные кругляши настолько плотно покрывали ее голову, шею, плечи и область декольте, что по степени защищенности больше напоминали неплохой кольчужный капюшон-койф*.

Заболтавшись, поначалу я не обратил внимания на приближающийся шум. Хотя скандал, без всякого сомнения, разворачивался где-то по соседству с местом, куда мы направлялись. Но для телохранителей такая беспечность было бы просто недопустима. Так что все очарование прогулки пропало, едва стоило одному из них привлечь мое внимание к проблеме.

В тот же момент в разговор неожиданно вмешался гарнизонный десятник:

– Мой ярл, мы пришли, вот здесь и живет Вис Корявый… Аптекарь-Вис, – воин указал на двухэтажный дом через дорогу от нас, украшенный щитом со знаком Древа Жизни в сочетании с какой-то склянкой или небольшим кувшином.

Источников шума был не очень-то рослый для фриза, но, без всякого сомнения, крепкий широкоплечий детина на костыле, последними словами кроющий «безрукого мошенника и плута» по имени Вис, который «лишил его ноги». К слову: на самом деле всего лишь стопы, остальная часть конечности благополучно пребывала на своем месте. Фриза для меня уже давно был почти как родной, поэтому я с неприкрытым интересом некоторое время прислушивался к лингвистическим изыскам «скандалиста».

Все это время хозяева никак не комментировали обвинения, и в какой-то момент мои спутники принялись негромко делить выступление на самые удачные пассажи, и наиболее слабые, на их взгляд, реплики. Трактирщица, скорее всего, куда позже меня начала изучать язык, но в силу профессии, как выяснилось, неплохо разбиралась именно в «специфических» областях фризской лексики. В тех, к которым обычно прибегают наемники на отдыхе.

Ну да, понимать, начнется ли драка прямо сейчас, или парни всего лишь пошумят и переключатся на что-то еще – ей, конечно же, и впрямь очень важно…

Как и всякая вкусовщина, попытка оценивать сразу же высветила довольно полярные точки зрения, и тут мне пришлось делить свое внимание уже между несколькими «входящими».

Местный германо-кельтский диалект с сильными вкраплениями янгонского, стал мне почти как родной. И из-за этого «почти», некоторые любопытные нюансы терялись. Именно поэтому, очевидно, мы и пропустили момент, когда одноногий прервался, отложил собственное выступление, и переключил внимание на группу лингвистов.