Александр Дюма - Приключения Джона Дэвиса

Ночь прошла довольно спокойно, и Том не заметил особых перемен в состоянии больного. День выдался хмурый и туманный, однако сэр Эдуард собрался на свою обычную прогулку. Верный матрос, опасаясь дурного воздействия осенней непогоды на здоровье капитана, пытался воспротивиться, но тот рассердился и, не желая слушать никаких увещеваний, ушел к себе в грот. Он просидел там около четверти часа, когда в аллее вновь появилась Анна Мария, которую сопровождала женщина с тремя детьми. Вдова и сироты, избавленные капитаном от нищеты, принесли ему свою благодарность.

Сэр Эдуард поднялся и пошел им навстречу, но то ли от волнения, то ли от слабости, едва сделав несколько шагов, пошатнулся и прислонился к дереву. Увидев это, Анна Мария бросилась ему на помощь, а женщина и дети упали к его ногам и, рыдая, принялись целовать ему руки. Тронутый до глубины души столь искренним и чистосердечным выражением признательности, капитан заплакал. Сначала, считая подобное проявление чувствительности недостойным моряка, он попытался было скрыть слезы, но затем ему показалось, что они смогут растопить столь долго давившую его грудь тяжесть, и, не в силах долее противиться своему доброму, хотя и скрытому под суровой внешностью сердцу, под влиянием благородного порыва взял на руки малышей и, расцеловав их по очереди, вновь подтвердил бедной матери обещание помощи и покровительства.

На протяжении этой волнующей сцены глаза Анны Марии лучились отблесками неземной радости. Она казалась посланницей Небес, которая выполнила свою благодетельную миссию и, подобно проводнику юного Товии, собирается вернуться на Небо; счастье этих людей было делом ее рук, и видно было, что именно подобные зрелища — а они были нередки — придают ее лицу выражение нежного и тихого покоя. В эту минуту появился Том: он пришел за хозяином, желая во чтобы то ни стало убедить его вернуться в замок и даже выбранить, если тот откажется. Увидев, что сэр Эдуард не один, достойный компаньон удвоил старания, рассчитывая на поддержку посетителей. Он разразился пламенной речью и, сменяя почтительные просьбы ворчливыми упреками, умолял своего командира покинуть парк. Но капитан слушал его настолько рассеянно, что все красноречие бедняги пропало даром. Анна Мария, напротив, отнеслась к словам Тома с глубочайшим вниманием и поняла, что состояние сэра Эдуарда, которое она приняла за простое недомогание, вызвано серьезной болезнью. Полагая, как и Том, осеннюю сырость вредоносной для организма больного, она подошла к сэру Эдуарду и спросила своим нежным голосом:

— Ваша честь слышали?

— Что? — встрепенулся капитан.

— То, что сказал этот славный человек.

— Что же такое он сказал? — переспросил капитан.

Том снова принялся было за свои увещевания, но Анна сделала ему знак молчать.

— Он сказал, — продолжала она, — что в такую холодную, дождливую погоду опасно оставаться на свежем воздухе и вам следует вернуться домой.

— Не подадите ли вы мне руку и не проводите ли меня?

— Да, разумеется, — улыбнулась Анна, — раз вы оказываете мне честь вашей просьбой.

Она тотчас же протянула руку; капитан оперся о нее и направился по дороге к замку, немало удивив Тома своей покладистостью. Перед крыльцом Анна Мария остановилась, еще раз поблагодарила сэра Эдуарда, склонила стан в грациозном поклоне и удалилась, сопровождаемая своими подопечными. Неподвижно застыв там, где она его оставила, капитан провожал ее взглядом, пока она не скрылась за углом, затем, глубоко вздохнув, кроткий, как ребенок, позволил отвести себя в свою комнату. Вечером доктор и пастор, как всегда, пришли сыграть партию в вист. Сначала капитан проявил к ней довольно большой интерес, но, когда Сандерс смешал карты, доктор внезапно спросил:

— Кстати, капитан, вы видели сегодня Анну Марию?

— Вы разве знаете ее? — поинтересовался капитан.

— Еще бы! — откликнулся доктор. — Она ведь моя коллега!

— Коллега?

— Конечно, и не только коллега, но и весьма опасная соперница: ее ласковые слова и домашние рецепты спасают больных больше, чем вся моя наука. Только не отказывайтесь от моих услуг ради нее, капитан, хотя она и способна исцелить вас.

— Что до меня, — отозвался пастор, — то она своим примером завоевала мне больше душ, чем я всеми своими проповедями. И я убежден, что, будь вы, капитан, самым закоренелым грешником, она, если только пожелает, приведет вас прямой дорогой в рай.