Игорь Ноздрин - Христофор Колумб

– Почему семья Перестрелло не снарядила судно для генуэзца?

– Вероятно, торговцы и капитаны не верят в затею Колумба.

– Или не могут дать того, чего он просит, – добавил Жуан. – Родственникам не оснастить три судна.

– Боязнь Колумба плыть на одном корабле выдает его сомнения.

– Скорее, свидетельствует об осторожности, – поправил король. – Вы отправитесь в одиночку разыскивать Антилию?

– Я священник, а не кормчий, – тактично заметил Кальсадилья. – Я найду вам отважного капитана, способного проверить расчеты Колумба.

– Надеюсь, он не станет болтать о том в Лиссабоне?

– Нет, Ваше Величество.

– Не спешите с ответом итальянцу, – решил монарх.

Созданная Жуаном II Комиссия математиков (Junta dos Ulateinalicos) представляла маленькую лиссабонскую академию под управлением архиепископа Сеуты, Дьего Ортиса де Вильегас-Кальсадильи. В ней заседали не средневековые схоласты, а заслужившие европейскую известность теоретики и практики. Комиссия математиков опробовала и распространила на кораблях астролябию, простой и чрезвычайно важный навигационный прибор. С ним познакомил португальцев Мартин Бехайм, ученик великого Региомонтана, изобретателя «посоха Иакова» (астролябии). Члены академии занимались переводами книг, рисованием географических карт, оказывали помощь отправлявшимся в Атлантический океан капитанам и кормчим. Ученые не гнушались грязной работы, плавали на кораблях, прокладывали маршруты. За это их любила и уважала вся страна. Два «академика» готовились принять участие в экспедиции Дього Кана: молодой немец Мартин Бехайм и пожилой еврей Жозе Визиньо, начавший карьеру при Генрихе Мореплавателе. Визиньо перевел с древнееврейского языка на латынь астрономические таблицы Авраама Сакуты, ставшие настольной книгой капитанов.

За годы жизни в столице Колумб познакомился с членами комиссии. Особенно он уважал Визиньо, его непререкаемый авторитет в области космографии. Подстать прославленному мэтру был врач и астроном еврей маэстро Родриго. Оба ученых знали в совершенстве труды древних и современных географов, вычисляли протяженность океанов и материков. Епископ Кальсадилья передал документы Колумба знаменитым космографам.

Первое знакомство с расчетами генуэзца вскрыло вопиющие ошибки в определении пространств. Мы говорили, что Христофор заменил арабские мили итальянскими, что привело к сокращению протяженности водного пути от Европы до Азии на 11 339 км. Астрономы заметили халатность, указали, что из-за вольного пересчета полученные цифры не соответствуют действительности на 25 %, и то лишь в том случае, если верны первоначальные посылки.

Отправные точки расчетов капитана тоже вызвали сомнения, что снизило коэффициент точности вычислений до 50 %. Колумб допустил серьезные ошибки, требующие исправлений. Это пришлось весьма кстати для епископа, попросившего капитана дать подробное описание западной экспедиции, обосновать способы достижения целей.

Молодой Колумб попал на удочку придворного интригана, рассекретил часть своих замыслов. Новые вычисления и аргументы легли на стол Комиссии математиков. Сняв копии для короля, их передали Жозе Визиньо. Старый мэтр все силы вкладывал в подготовку экспедиции Кана, не мог тотчас ответить Христофору, составить заключение для академии. Дело затянулось на неопределенный срок. Мартин Бехайм находился во Фландрии и только летом 1484 года возвратился в Лиссабон.

Между тем, португальцы упорно стремились обойти Африку. Этому способствовало убеждение в истинности слов Геродота. Знаменитый греческий ученый родился около 484 г. до н. э., прожил шестьдесят лет. Он много путешествовал, собирал материалы со всего света. За годы странствий Геродот написал первую, дошедшую до нас, книгу с географическими сведениями, называвшуюся «Историей». Он посетил Египет, северное побережье Черного моря, доходил до Вавилона, говорил о путешествии в Индию. Геродот описывает в книге услышанную в Египте историю похода финикийских мореплавателей вокруг Африки, совершенного по приказанию фараона Нехао около 600 г. до н. э. Беспримерный переход финикийцев занимает особое место в истории географических открытий, заслуживает того, чтобы поведать о нем словами самого Геродота:

«Ливия (Африка), оказывается, кругом омывается водою, за исключением той части, где она граничит с Азией; первый доказал это, насколько мы знаем, египетский фараон Нехао. Приостановивши прорытие канала из Нила в Аравийский залив (Красное море), он отправил финикиян на судах в море с приказом плыть обратно через Геракловы столпы (Гибралтарский пролив), пока не войдут в Северное (Средиземное) море и не прибудут в Египет. Финикияне отплыли из Эритрейского (Красного) моря и вошли в Южное море (Индийский океан). Каждую осень они приставали к берегу, засевали землю, дожидались жатвы; после уборки хлеба плыли дальше. Так прошло два года, на третий год они обогнули Геракловы столпы, возвратились в Египет. Рассказывали также, чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, поверит, что во время плавания кругом Ливии финикияне имели солнце с правой стороны. Так впервые стала известна Ливия».