Алексей Стаценко - «Киев бомбили…». Оборона столицы Советской Украины

К этому времени беседа уже переключилась на кино. В «Буревестнике» и кинотеатре имени Чапаева, что находился совсем рядом, на Львовской площади, крутили художественный фильм о недавней финской войне «Фронтовые подруги», который Игорю очень нравился. Другой, музыкальный, назывался «Песня о любви», Воровский его еще не видел, но, судя по названию, ничего не потерял – Игорь терпеть не мог музыкальные фильмы. Зато в восторге от них были девчата. В кинотеатре имени Шевченко показывали «Музыкальную историю» (опять эта музыка!), в «Коммунаре» – «Пятый океан» (а вот это уже заманчивое название), Игорь отметил про себя, что неплохо бы на него сходить.

Саша опять похвастался, что кино – это, конечно, хорошо, но завтра в Гиппо-паласе будет выступать знаменитый Эдди Рознер со своим джаз-бандом, и его родители идут туда. Они и отдали ему свои билеты на футбол, поскольку старший Сырчин, большой поклонник джаза, не мог пропустить такое знаковое событие как приезд Эдди Рознера в Киев.

Историческая справка: Адольф (Эдди) Рознер – знаменитый немецкий джазмен. Потомок польских евреев, с приходом к власти Гитлера он покинул Берлин, а с началом Второй мировой войны бежал из Польши в СССР и в Минске организовал джазовый оркестр, с которым гастролировал по всему Союзу. Не желая называться одним именем с Гитлером, Рознер сменил его на американизированное Эдди. За импровизации на трубе, которой он виртуозно владел, сам великий Нил Армстронг, вручая свою пластинку Эдди, написал на ней «белому Армстронгу», на что европейский джазмен остроумно вывел на обложке своего винила «черному Рознеру».

Но ребятам, которые не знали, кто такой этот самый Рознер, было уже не до джаза. Заработал патефон, зазвучали модные тогда мелодии танго, начались долгожданные танцы. Игорь и его друзья самозабвенно веселились.

И конечно же, никто из них не догадывался, что это были последние танцы мирного времени, а для некоторых и просто… последние.

Погрузка близилась к завершению. Командиры и красноармейцы весело, с шутками и прибаутками выносили из здания штаба, грузили в машины и автобусы коробки с документами, столы, стулья, карты, печатные машинки. Теплый воздух к вечеру утратил дневную сухость, от парков и скверов веяло свежестью.

Иван Христофорович посматривал на часы, вроде бы все шло по графику. Следовало прибыть в Тарнополь к семи часам утра, таков был договор с начальником штаба округа генерал-лейтенантом М.А. Пуркаевым. 19 июня из Москвы пришла телеграмма от начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова с приказом создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь с полным сохранением секретности. Осуществить эту операцию в такой сжатый срок, да еще и втайне от потенциального противника, было задачей практически невыполнимой. Поэтому командующий округом генерал-лейтенант М.П. Кирпонос приказал командованию и части личного состава отправиться по железной дороге эшелоном, а в первой половине следующего дня следом должна была отправиться основная штабная автоколонна… но без оперативников.

Историческая справка: Украинский областной центр город Тернополь в 1941 году назывался Тарнополем в честь своего основателя – польского военного и государственного деятеля, великого гетмана коронного Яна Амора Тарновского. После освобождения города от немецко-фашистских захватчиков 9 августа 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР его переименовали.

Отправляя автоколонну из Киева, Иван Христофорович задал своему непосредственному начальнику Пуркаеву естественный вопрос – когда же выдвигаться самому оперативному управлению? Пуркаев распорядился сначала подготовить всю документацию по оперативному плану округа, в том числе и по плану прикрытия госграницы, не позднее 21 июня поездом отправить ее с надлежащей охраной в Генеральный штаб, и только потом, вечером, выезжать вслед за всеми в Тарнополь. В ответ на возражение, что в случае начала войны штаб округа окажется беспомощным без оперативников, Максим Алексеевич заметил, что до семи утра воскресенья это вряд ли случится. Баграмян его уверенности не разделял, но вынужден был по-военному подчиниться приказу.

Обстановка в округе становилась напряженной, немецкие самолеты регулярно нарушали воздушное пространство СССР. От пограничников и командования приграничных подразделений регулярно поступали сообщения о концентрации войск вермахта у границы. Штаб округа регулярно докладывал об этих сигналах в Москву, но в ответ шли распоряжения: самолеты не сбивать, огонь зенитной артиллерии не открывать, на провокации не поддаваться. Когда командование округа проявило самодеятельность и приказало приграничным подразделениям занять предпольные укрепления, их резко одернули из Москвы и сделали нагоняй. И вот теперь в такой сложной ситуации Пуркаев говорит, что именно завтра нападения не будет… Что ж, оставалось лишь верить, что начальник штаба округа прав.