Сергей Ежов - Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки

– Правда. Откуда ты знаешь, батя?

– Да Катька и сказала. Пятно на диване осталось, Лизавета его плохо затёрла. Да… век живи – век удивляйся. После пяти лет замужества баба ещё целка, а её муж, как последний mudак её обвиняет, что она ему деток не рожает. А то, что он на двадцать пять лет её старше, он в расчёт не берёт. Каааззззёёёл! – и отчим смачно сплюнул.

– Папа, а что нам делать? Любит она меня. Если расстанемся, боюсь, женщина наделает глупостей.

– Это точно. Помочь – поможем. Мать в курсе. Она первая и приметила. Катька тоже на вашей стороне: сама мучается с неспособным мужем. Тут ведь какая беда: Петро, муж Лизаветы, он в Челябинском КГБ в немалом чине, то ли майор, то ли целый подполковник, а ты тут ему рога на фуражку приладил. – отчим коротко хохотнул.

Я только вздохнул. Ситуация до предела глупая, кругом ненужный риск… А ведь меня к этой несчастной женщине тянет всерьёз, впрочем, не настолько, чтобы предлагать руку и сердце.

– Ты сам-то сам, случаем, глупостей не наделаешь, сынок?

– Да какие там глупости! Как женщина Лиза меня полностью устраивает, да. Что до возраста… восемь лет разницы, это не запредельно. Но жениться… Батя, я не смогу её содержать. У дамы сформировались дорогие привычки, а ты знаешь, один хороший поход с компанией в ресторан – это не меньше твоей месячной зарплаты. Но ничего, уедет к себе, страсть уляжется.

– Вон как ты по-взрослому! Я и не заметил, как ты стал разумным мужиком. В общем, так: мать хотела с тобой ругаться, но я её отговорил. Бесполезно это, глупо. Всё равно поперёк пойдёте, попадётесь, да и погубит вас Лизкин муж. Ладно. Мы здесь, а Катя там, вас прикроем. Недолго осталось, слава богу, а через месяц Лизавета со своим мерином 45 45 Мерин – кастрированный конь. уедет, билеты уже куплены. Катька говорила.

На наше с Лизой счастье погода в этом сентябре стояла ясная, сухая, но всё равно листья к концу сентября загорелись разными яркими цветами и стали опадать. Убежище наше превратилось в ненадёжное, просматриваемое с улицы, и последнюю неделю перед отъездом мы встречались в мастерской отчима. Я сделал в мастерской откидной топчан, на который мама втихомолку от меня принесла отличный пружинный матрас и новенький комплект постельного белья. Лиза не замечала этих мелочей, и любила меня со всей силой пробудившейся в ней страсти. Мне казалось, что чем ближе к отъезду, тем сильнее она будет тосковать о будущем расставании, но нет: Лиза цвела всё сильнее. В чём дело, она объяснила последнюю минуту перед последним расставанием, у самого забора:

– Юрочка, – жарко зашептала она – во мне уже растёт частичка тебя. Я почти уверена, что это будет девочка, я так мечтаю о девочке! Ты хочешь, чтобы у нас была девочка, Юра? Пожелай мне девочку, пожалуйста!

– От всего сердца желаю. Пусть будет девочка, такая же прекрасная как ты. Но что будет, если получился мальчик?

– Буду любить его изо всех сил. Это же твоя кровь!

Лиза поцеловала меня, и шагнула в лаз.

Сегодня у нашей группы чрезвычайно важный день: выступление перед районным партийно-хозяйственным активом, на концерте. Нам, несмотря на молодость группы, выделили целых четыре номера, и обязательным номером назначили только песню, посвящённую Революции. Долго мы голову не ломали, и по предложению Ирины Сергеевна, разучили «Левый марш» на немецком и русском языке. Вторую песню попросил исполнить дальний родственник Алексея Максимовича Пешкова, начальник районной милиции. Он подошел к нам вместе с женой, они очень хотели слышать «Галину». Третьей подошла к нам жена начальника РОНО, и робко улыбаясь, попросила исполнить «Я у твоих ног». Ну и последней стала «Мы желаем счастья вам». Этой песней и завершался концерт, чем были страшно недовольны местные звёзды районного масштаба, привыкшие купаться в куцых лучах провинциальной славы.

Зал районного Дом Культуры был переполнен. Люди стояли даже в проходах. Было бы жарко и душно, но по счастью, верхние фрамуги окон были открыты, и прохладный ветер уносил весь жар, что скапливался в зале.

Нас приняли с восторгом: слухи о необыкновенной группе с замечательным репертуаром, преодолели восемьдесят километров, и достигли районной столицы. Народу нравятся наши песни: мы не несём заумную чушь, мы не пытаемся подражать пустым и занудным битлам вкупе с прочими англосаксами. Песни у нас душевные и наполненные глубоким смыслом, за что нас и полюбили. Справедливости ради надо признать, что и у англосаксов бывают душевные песни со смыслом, но это скорее исключение. Очень редко у них бывают душевные песни: не тот народ.