Сергей Ежов - Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки

– Это верно, Ляксеич, но больно редкостный талант у девочки. Не поверишь, даже мне завидно. Не, не завидно, а хочется посмотреть во что Ленуська вырастет.

– Это я понимаю. А за модели-то берёшься?

– Ясно море, берусь! Вот только я тебе Ляксеич сразу говорю, как начальнику, ты думай головой и не смей обижаться.

– Чего удумал, Пахомович?

– А того удумал. Смотри: у нас в производстве стоят четыре комплекта спецодежды: летний и зимний, и из джинсы и диагонали. Линейку размеров мы соблюдаем. Так?

– Так.

– Теперь смотри дальше: аляски, многослойные куртки, рюкзаки, джинсы «Чингисхан».

– Есть такое.

– Швей у нас уже двадцать пять, а отгрузка товара расписана на полгода. Так?

– Так. Да к чему ты это, Пахомович?

– К тому, Ляксеич, что пора открывать второй цех. Ищи хорошего закройщика, поскольку я и в этом цеху едва успеваю. Правда, если Юрок, как обещал сделает протез, я ещё пошебуршусь, но это ненадолго, годочков пять, много если семь, и амба.

Отчим внимательно посмотрел на дядю Шурика и помолчал. Да. Настоящие они мужики: без соплей и лишних слов планируют всё, даже собственную смерть.

– Я тебя услышал, Александр Пахомович. Насчёт расширения мысль правильная, но сам понимаешь, ещё рано: мы только-только открылись. Но закройщиков нужно обучать, тут ты прав. Приходили ко мне двое, мальчик и девочка, он после техникума, она после института, я с ними хорошо поговорил. Я планирую провести их по всем стадиям производства, чтобы выросла хорошая смена для нас, стариков. Присылать к тебе?

– Присылай, Ляксеич, обучу.

Сегодня хороним Валерку Иваниенко. Провожающие собрались во дворе больницы, сюда же подъехали две грузовые машины: одна для перевозки гроба, а другая, с установленными лавками, для живых. Четверо местных алкашей, подряженных в могильщики, вынесли из морга гроб с покойным, и установили на две табуретки. Проводить Валерку в последний путь пришло всего пятеро: мрачноватый парень уголовного вида, с наколками на кистях рук и на шее, испитого вида баба, неопределённого возраста, небольшого роста круглый поп, с рыжими кудрями и с густо заросшими рыжей шерстью руками. На переносице у попа виднелся шрам. Кроме них были я и отчим, он же водитель одного из грузовиков. Второй водила не вылез из кабины, и теперь дымил папиросой, отвернувшись в сторону.

– Кто-то что-то хочет сказать? – хмуро спросил отчим у немногочисленных присутствующих. С полминуты все молчали, в том числе и «сын» Валерки. Потом, словно очнувшись, вперёд выступил поп:

– Раба божьего Валерия следует проводить молитвой.

Присутствующие заскучали, а поп начал размахивать дымящей начищенной серебряной диковиной и затянул молитву. Я, чисто на всякий случай, как и просил Валерка, скрестил на ногах пальцы. Стоять стало неудобно, но раз обещал, потерплю. Ещё немного подумал, сунул руку в карман и взялся за член. Стало смешно, и давящее ощущение от молитвы исчезло. Посмотрел на отчима, и мне стало нехорошо: отчим завороженным взглядом следил за серебристой железякой в руках попа, а лицо его сделалось каким-то отрешённым. Так-так-так! А ведь Валерка, царствие ему небесное, предупреждал не зря! Мелко-мелко переступая, приближаюсь к отчиму, и безжалостно давлю ему каблуком на пальцы ноги. Отчим слегка дёргается и сонным голосом шепчет:

– Юра, сынок, ты чего? Видишь, люди молятся, не мешай, грех это!

– Папа – шепчу я ему злым голосом – немедленно сунь руку в карман и возьмись за член, а не то проклятый поп тебя заворожит!

Отчим ошарашено оглядывается на меня, и, помедлив, суёт руку в карман. Спустя мгновение он давит усмешку и шепчет:

– Спасибо, сын, ты мне снова очень помог!

А поп тем временем продолжает свои камлания. Молодой урка и его баба заворожено следят за ним, у бабы из угла рта потянулась тонкая нитка слюны.

– Страх-то какой! – шепчет отчим – Неужели я так же стоял? Как истукан безмозглый…

– Поп-то явный гипнотизёр, папа. И очень сильный гипнотизёр. Постарайся ему наедине не попадаться – заворожит в одно мгновение!

– Откуда знаешь?

– Предупредили.

– Валерка?

– Так уж получилось.

– Так вот оно что! Ладно, всё понял. Эвона кто по душу моего сына наповадился… Учту. – едва слышно пробормотал он, но я его словам не придал значения.

Молитва закончилась алкаши погрузили гроб в кузов грузовика, и полезли в кузов машины отчима. Остальные полезли туда же, только я полез в кабину. Правда, поп сунулся, было туда же, но, поймав хмурый взгляд отчима, полез в кабину другой машины.