Святослав Воеводин - Сын бога войны

– Сам вижу, – пробормотал Амизак.

Жуя стебелек, он решал про себя, напасть на стойбище малым числом или же погодить, пока подоспеет подкрепление. Судя по всему, обоз двигался в сторону селения, куда вела дорога; животные и люди выбились из сил, совершая последний переход, поэтому решили заночевать в степи, вместо того чтобы продолжать путь в темноте. Или, быть может, сломалось колесо повозки, или приключилась еще какая-нибудь неприятность, без которых не обойтись в странствиях. Нельзя было исключать и ту вероятность, что до города было еще далеко, а путники не знали, где именно он находится. Как бы то ни было, они остановились, и участь их была предрешена.

– Мы нападем первыми, – решил Амизак. – Сами все сделаем. Не будем ждать остальных.

– На каждого нашего трое придется, – предупредил Манхай.

– Или даже больше, – поддакнул Орик.

– Ничего! – воскликнул Октамис. – Налетим неожиданно. Никто даже опомниться не успеет.

Опять он брал на себя слишком много. Амизак хотел приструнить его, но передумал. Перед боем лучше не сердить своих воинов, не то воткнется в спину стрела, разбирай потом, кто пустил.

– Каждый выберет себе цели, – повысил голос Амизак. – Для стрел и для меча. Бьем из луков с середины пути, потом рубим тех, кого наметили, и тех, кто рядом. Заходим россыпью, растягиваемся во всю ширину стойбища. Я поскачу в середине. Готовьте коней.

Воины дружно сползли вниз. Октамис привел Ворона, передал Амизаку поводья. Спросил, избегая смотреть в глаза:

– Мне рядом держаться? Или ты мне больше не доверяешь?

– С чего ты взял? – осведомился Амизак, поправляя подпругу, чтобы не свалиться в разгар боя.

– Ты гневаешься на меня, вождь. И я никак не возьму в толк, за что.

– Не забегай вперед, Октамис. Жди, пока я свое слово не скажу. Будь рядом, но не делай ничего без приказа.

Юноша потупился. Его так и подмывало спросить, требуется ли ему разрешение для того, чтобы спустить штаны и справить нужду, однако он понимал, что за такие речи можно попасть к Амизаку в немилость. Это было бы большой бедой. Будучи честолюбивым, Октамис любил быть на виду. Кроме того, находясь рядом с правителем, он и сам возвышался над другими.

А как же иначе? В толпе теряться скучно.

Октамис всегда считал себя особенным, способным на великие свершения, достойным того, чтобы быть замеченным и выделенным как людьми, так и богами. Его не устраивал удел рядового воина. Юноша видел, что он не такой, как остальные. Он сильнее, выше, пригожее, он быстрее соображает и лучше ориентируется.

Пока Амизак жив, нужно хорошенько учиться у него искусству управления людьми. Это было непростым ремеслом, но каждый преподнесенный урок шел Октамису на пользу. Он не желал, чтобы его осаживали и пренебрежительно тыкали в лоб. Он сам хотел указывать и повелевать.

Когда Амизак повел свое маленькое войско на лагерь склавинов, Октамис впервые в жизни подумал, что не возражал бы, если бы его повелитель в бою сложил голову. Эта мысль была злой, холодной и очень короткой, как полет стрелы, пущенной из лука. Других не было. Вернее, сознание не успевало фиксировать их. Мозг действовал стремительнее, отдавая приказы телу.

Октамис, вызвавшийся уложить обоих верховых охранников, попал стрелой с первого раза, привесил лук на седло, а меч выхватил из ножен. В эти мгновения он удерживался на спине коня лишь силою стиснутых ног, но ему этого было достаточно.

Враг за лук схватиться не успел. Оценив обстановку, он тоже поднял меч и погнал коня навстречу Октамису. Рот его казался черной дырой в зарослях дремучей бороды. Он что-то орал на скаку, надеясь, наверное, ошеломить Октамиса воинственным кличем. Если так, то напрасно: Октамис его не слушал и не слышал. Свесившись с седла, он пропустил над собой сверкнувший клинок, а потом круто развернул Ястреба, нагнал дозорного и вонзил ему меч в поясницу.

Пока он выполнял свою задачу, его соратники уже вовсю бились внутри стойбища. Октамис поспешил им на помощь. В голове его было пусто и ясно, когда Ястреб сшиб грудью склавина, стоявшего у него на пути, и тотчас врезался в столпотворение, бурлившее среди костров и шатров. Прижав противника к повозке, Октамис разрубил ему ключицу, развернул коня и успел отразить удар копья, которым его попытались поддеть снизу.

Движения были точными, уверенными, не требующими специальной подготовки. Октамис полосовал, колол, сминал, топтал и при этом не забывал прикрывать Амизака справа, там, где тот не имел возможности заслоняться щитом. Он забыл обиды и помыслы. Шел бой, и нужно было полностью сосредоточиться на нем, чтобы не погибнуть до того, как осуществятся смелые планы и мечты.