Михаил Ханин - Сокровища горы Монастырь

– Сейчас забреду в Зеленую, напротив Зуба Дракона, – решил молодой человек. – И прости, Настенька! Я старался… Не получилось… Не судьба… Из того водоворота и без рюкзака никто не выплывал.

Он всхлипнул, закурил, выбросил пустую пачку. Подумал, снял с запястья компас и отбросил его в сторону.

«Гриша найдет – догадается, что случилось, – подумал он, тоскливо оглядев в клубах тумана гору Монастырь. – Вот и все! Осталась последняя сигарета и последняя песня. Вот и все…»

Он взвалил рюкзак на плечи и шагнул к реке.

– Мало шансов у нас, / Но старик-барабанщик, / Что метает шары, / Управляя лотом, – пел молодой человек, подвигаясь к воде и рыдая оттого, что у него не осталось ни одного шанса. Что ни любимой, ни дома, ни золота, ни серебра – ничего уже не будет. Ни-че-го! Ему снова припомнились сияющие глаза Настеньки, и он зарыдал еще сильнее, не переставая выдавливать из себя слова песни:

– Мне сказал номера, / Если он не обманщик, / На которые выпадет дом…

Дневник В. Корнева. 1999 г. Возвращение в юность

Давно уже собирался я вырваться на недельку-другую из осточертевшего Барнаула на свою малую родину в Тихоновку, встретиться со своей первой любовью, родственниками, друзьями, сплавиться по реке Зеленой, спуститься в пещеры горы Монастырь, да все как-то не получалось. И только когда первая моя любовь, река Зеленая и гора Монастырь стали мне сниться по ночам, я понял – дальше медлить нельзя.

И сразу же, еще с зимы, стал готовиться к поездке. Помимо подарков всем и вся, резиновой лодки, палатки, спиннинга, блесен, бинокля, карабина я купил и две общие тетради в роскошных малиновых обложках (обожаю малиновый цвет, даже машина у меня малинового цвета). Я вознамерился вести в Тихоновке дневник и запечатлеть на бумаге каждый миг моего пребывания на малой родине.

Однако в суматохе первых дней времени для дневника как-то не находилось. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Я вдрызг разругался со своим дядькой (подробности потом), демонстративно покинул его дом и вот только что поставил свою палатку на берегу Зеленой. И здесь, в тиши, сразу вспомнил про дневник. Не только из-за ностальгии. Здесь затевается что-то… неоднозначное.

Но обо всем по порядку. Сегодня утром я подвез свою подружку до магазина (она работает продавщицей), поцеловал и отправился искать место посимпатичнее для дальнейшего проживания. В паре километров за Тихоновкой я оставил машину и двинулся дальше пешком.

Светлая радость и умиротворение переполняли меня. Я медленно брел вдоль реки редким сосновым леском, время от времени замирая от восторга перед совершенством и красотой природы. Поначалу мне показалось, что подобной красоты я не видел никогда в жизни. Чуть позже, как-то неожиданно сам собой запустился процесс узнавания.

Впереди, мнилось мне, Тихонов луг. Когда-то, по преданиям – чуть не триста лет назад, там поставил свой дом не то демидовский рудознатец, не то демидовский углежог Тихон. Дом этот простоял на берегу Зеленой почти двести лет, а луг и до сей поры зовется Тихоновым. Позже и образовавшаяся неподалеку деревенька стала называться Тихоновкой. Другое, еще более древнее предание гласило о том, что еще до появления Тихона в тех местах стояла не то пустынь [1] Пустынь – уединенное жилище монаха или раскольничий монастырь. раскольников, не то скит [2] Скит – деревня, где имелась часовня, при которой жили один-два старообрядца. Обитатели такого крестьянского поселения соблюдали правила монашеского устава, но жили семьями. , и деревенька изначально именовалась не Тихоновкой, а Пустынкой.

И сразу нахлынули воспоминания. Напротив того места, где когда-то стоял дом Тихона, должна быть шивера, брод, перекат, где можно перебрести через реку. Когда-то, отправляясь блудить по пещерам горы Монастырь, мы всегда перебродили через Зеленую именно в этом месте.

О, как я любил покрасоваться перед девчонками своей удалью во время этих походов! Особенно перед Галочкой. Буквально наизнанку выворачивался: и на руках ходил, и на шпагат садился, и сальто, и переворот, и й-а-а – ломал в прыжке ногой сучья. Уже тогда я считал себя продвинутым каратистом и дзюдоистом. Улыбаясь воспоминаниям, я медленно подвигался вперед, действительно вышел к Тихонову лугу и снова замер от умиления и восторга.

«Мало шансов у нас, / Но старик-барабанщик, / Что метает шары, / Управляя лотом», – донесся до меня со стороны реки чей-то тоскливый голос. Полюбовавшись лугом под это заунывное, с нотками истерик пение, я спросил у себя, что, собственно, я ищу. И тут мне почудился совершенно волшебный уголок. Какое-то время я даже не мог понять: навеян ли он мне прочитанными в детстве сказками или действительно существует в реальной жизни.