Петр Семенов - Первый детектив

– Я ничего об этом не знаю.

– Ты не понимаешь их язык, а я уже понимаю. В их языке много слов, похожих на наши. Ты быстро научишься, и я тебе помогу в этом. Я здесь многому научился, в том числе как ухаживать за свиньями, как их кормить, как лечить раны на теле людей и животных, и готовить еду, чтобы она была вкусной. Поэтому Перу не допустит, чтобы я ушёл из племени.

– Тебе надо бежать и я помогу тебе. Но и ты помоги мне. Я сейчас такой голодный, что скоро упаду. Моя голова кружиться от запаха вкусной еды. Скажи им, пусть меня покормят, и что я для них буду полезен. Вдвоём мы что-нибудь для тебя придумаем.

– Хорошо, – сказал Намуду. И обернувшись к вождю племени, сказал ему, что знает Ману, что они соплеменники и он пришел к ним за тем, чтобы жениться и иметь детей, добавив при этом, что Ману обладает массой достоинств, он умен, вместе с тем отважен и готов выполнять любую работу, если исполнят то, зачем он пришел.

– Ну, вот, – сказал Светозар. – У него не большие требования, а польза от него, я думаю, будет немалая. Ибо и в племени волосатых людей он был славен тем, что умён и отважен. Сейчас же добровольно изъявляет желание работать на нас за еду и доброе отношение к нему. В скором времени мы, как и для его друга, подыщем ему невесту.

– Я б его убил, – буркнул Перу.

– Он просит покормить его, – сказал Намуду, – он три дня ничего не ел, кроме ягод и насекомых.

– Будет так как я решил, – сказал Светозар. – Пусть живёт пока у тебя, Намуду. А завтра идет в кузню и работает там, у Геймоса. Покормите их. Да постриги его, свинопас, и делай это регулярно, чтобы вы не отличались от людей нашего племени.

– Хорошо, – поклонился Намуду.

Соплеменники отошли на край площадки поближе к котлу, где ещё дымился огонь над котлом, в котором оставалась похлёбка. Они уселись на коврик, сплетённый из нескольких овечьих шкур, и им подали металлические ковши с горячим супом, плоские лепешки и деревянные, вырезанные из мягкой липы, ложки.

Ману так проголодался, что, не разглядывая всё поданное им, стал жадно хлебать похлёбку, закусывая лепёшкой, как это делали люди из этого племени, хотя хлеб он до этого никогда не ел. Потом накинулся на мясо, лежащее в миске. И, только немного насытившись, он поднял глаза и спросил приятеля про хлеб, ложки и ковши.

– Тебя завтра отправят работать в кузню, – пояснил Намуду, – и ты узнаешь как делаются эти металлические ковши, а также наконечники для стрел и копий, ножи и мечи. Потом мы пойдем ко мне, и я покажу тебе из чего делается хлеб, и из какого дерева вырезаются ложки. Всё очень просто.

– Я не ел никогда такой вкусной еды, – сказал Ману, продолжая орудовать ложкой в своём ковшике.

– Когда они готовят такой обед, то добавляют в варево различные коренья, которые растут в поле. Я сам много раз собирал их и умею различать нужные по листьям и цветам.

– Значит, ты не только пасешь свиней?

– Я делаю то, что мне приказывают. Тех, кто не слушается, бьют ветками по голой спине до крови. Иногда мне приходится лечить таких упрямых, мазать им раны специальной мазью, приготовленной из настоя трав с барсучьим жиром.

– Как же ты научился лечить их!? – воскликнул Ману. – Только колдуны могут делать это! Ты приобщился к могучим духам, которые следят за нами?

– Нет, – улыбнулся Намуду. – Когда я только явился в это племя, то меня, как и тебя устроили в одну хижину со старухой. В этой хижине была перегородка из плетеной циновки. Я спал за нею, а в основном помещении жила Вара и я обязан был помогать ей – разжигать костер, готовить еду и лекарства из трав, которые мы вместе с ней собирали в лесу. У неё я научился лечить раненых и больных. Но три полных луны назад, на нас, когда мы были с нею в лесу, напал медведь. Я пытался защитить Вару. Я ткнул его копьем в бок и бил по голове так сильно, что медведь убежал. Я же не мог убить его – хозяина леса, ты знаешь. Мог только прогнать. Но старуху спасти мне не удалось, он когтями поранил ей шею. В наказание меня били ветками по голой спине и отправили пасти свиней. Теперь я живу в хижине, в которой жила старуха. Меня женили на хромоножке, которую никто не хотел брать в жены. Хижину заставили перенести подальше от этого посёлка, поближе к свиньям и полям, где они выращивают зерно, чтобы печь хлеб, который ты сегодня попробовал. Мне там хорошо, ты сам это увидишь. Никто не беспокоит меня понапрасну, кроме тех случаев, когда надо зарезать свинью или полечить больного. Я содержу площадку и загон в порядке, чтобы свиньи не убежали, а под навесом в земле храню корм для них. Рядом с хижиной протекает ручей с чистой горной водой, а недалеко, если подняться вверх, есть ещё озеро, откуда племя добывает рыбу для пропитания.