Серик Мейржанов - Приключения в стране Тайпин

Не растерялся только цирковой силач по имени Джиан. В момент страшного пришествия он рубил дрова и, схватив самую тяжелую чурку, с силой запустил ее в летящее чудовище. Подбитый дракон начал заваливаться, а Джиан с криком: «Убью проклятую тварь!», – бросился с топором к поверженному врагу. Мастер Чен едва успел перехватить его и остановить.

Репетиция удалась, ведь даже искушенные цирковые артисты поверили в «живого» дракона! Танец летящего дракона поставили в репертуар, а огромную шишку на голове Шона лечили всей труппой. Но, потирая ушибленное место, Шон все время улыбался, ведь теперь он стал полноправным артистом цирка.

Будни артистов

Странствующий цирк мастера Чена представлял собой небольшую цирковую труппу, переезжающую из города в город на десяти повозках. Почти все повозки были крыты плотной материей, защищающей от непогоды. Но было и несколько «элитных», обитых тонкой кошмой и оборудованных небольшими печками. Все артисты участвовали в представлениях, которые давались в более или менее крупных населенных пунктах по пути следования. Маршрут был отработан веками и соответствовал маршруту караванов, идущих с древности по Великому шелковому пути. Сам мастер Чен унаследовал свое передвижное хозяйство от отца, а тот – от деда.

Традиционно в китайском цирке ценились акробаты, поэтому мужская половина труппы отличалась отменной физической силой и ловкостью. Все они отлично демонстрировали стойки на голове и руках, прыгали с рук на ноги и с ног на руки через острые мечи, строили живые пирамиды. Особенно отличался легкий и бесстрашный новичок – Шер. Разбежавшись и оттолкнувшись от небольшой доски-трамплина, он крутил в воздухе сальто и приземлялся на плечи товарища. «Железный» человек, кроме своего коронного номера с глотанием меча и протыканием конечностей, ходил на руках среди вкопанных в землю острых клинков и копий. Даже клоун Мин страховал артистов при исполнении сложных

кульбитов и сам участвовал в комических номерах: смешно имитировал падения, ходил «колесом» – в общем, веселил публику.

Три молодые женщины в составе труппы были гибкими и эластичными, словно змейки. Они грациозно сворачивались в живые клубки и поражали немыслимыми позами неискушенных зрителей. Все артисты умели жонглировать различными предметами от деревянных чурок до дорогих стеклянных тарелок. Особенно зрелищно было кручение на длинных деревянных тростях хрупких фарфоровых вазочек и жонглирование ими, здесь и зрители, и исполнители хорошо понимали, какой ценный реквизит подвергался риску. Показывали номера с дрессированными обезьянками. А клоун Мин, подпоив сладким вином мелких животных, устраивал петушиные и крысиные бои.

Отличительной фишкой цирка Чена был конный вольтаж. Традиционно в китайском цирке не практиковали номеров с лошадьми. Но как-то в Пекине мастер побывал на конном представлении и «заболел» этим стремительным и зрелищным номером. Незадолго до появления в цирке мальчишек Чен приобрел по случаю хороших лошадей и начал тренировки. И навыки джигитовки Шера, который у себя в ауле считался лучшим наездником, оказались очень кстати.

Порядок в лагере циркачей был жесткий. Вставали с рассветом и вместе занимались древней китайской оздоровительной гимнастикой Цигун. Данная тренировка предполагает наряду с физическими упражнениями дыхательные практики. Чен считал, что во время интенсивного дыхания организм наполняется окружающей живительной энергией – праной, пробуждаются механизмы самовосстановления, поэтому дышать приходилось интенсивно и подолгу. Шон ворчал по этому поводу: «Кушать толком не дают, жрем воздух да траву. Скоро так наполнюсь воздушной праной, что улечу в небеса».

Действительно, предлагаемый рацион питания циркачей в корне отличался от обильного питания казаха-степняка. Вместо привычного жирного мяса с тестом предлагалось просяная каша с салатами из местных трав. Все приправлялось резкими по вкусу и запаху соусами и добавками. Пили вместо вкусного мясного бульона и душистого черного чая терпкий и горький зеленый чай. По праздничным дням вместо проса варили рисовую кашу. Мясное – в основном птицу – готовили только во время гастролей в населенных пунктах.

Мальчишки похудели, особенно мучился Шон. Большую часть жизни он провел в Ташкенте, занимался приятным для себя, требующим усидчивости делом – учебой и не был привычен к лишениям кочевой жизни. После скудной трапезы Шон отправлялся к месту обитания животных и безуспешно пытался подоить цирковых коз, но артистичные, а потому нервные парнокопытные отгоняли неумелого дояра. Часто его видели возле коновязи – родной запах лошадиного пота навевал воспоминания о милых желудку деликатесах из конины. Как-то, находясь в голодных грезах, Шон подошел к самой крупной цирковой лошади и неожиданно вцепился зубами в аппетитное бедро животного, но тут же, получив увесистый удар копытом, отлетел на несколько метров. Целую неделю у него болели ушибленные места, но неприятное чувство постоянного голода почему-то прошло. Желудок сузился в размерах, и непривычная пища стала хорошо усваиваться.