Вячеслав Мартынов - Последний князь Феодоро

– Да уж, слухи о ваших легендарных любовных похождениях дошли даже до нашей глубинки, – усмехаясь, сказал Костас. – Чего стоил только ваш ночной побег от модистки в одном нижнем белье.

– В тот вечер я еще умудрился нарваться на городской патруль и бежал от него через городские сады, которые, к несчастью, были засажены розовыми кустами, но не будем об этом, – продолжил Дмитрий. – Так вот, в тот злополучный вечер мы стали свидетелями неприятной истории. Какой-то татарин в углу кабачка громко кричал на девушку. Его слова были очень оскорбительны и, в конце концов, он дал ей звонкую пощечину и замахнулся, чтобы дать следующую. Естественно, мы не смогли не вмешаться в происходящее и громко сказали: «Эй, уважаемый, негоже мужчине измываться над беззащитной девушкой». На что незнакомец ответил: – «Не ваше дело, щенки, не лезьте в чужие дела, а то и вам достанется», – и явно выругавшись по-татарски, решил продолжить избивать свою беззащитную жертву.

– Какой мерзавец, – не выдержал турмарх.

– Вот и мы подумали так же, и от всей широкой мужской души отколотили негодяя. Именно в этот момент в кабачок, по какому-то неписаному закону подлости, зашел городской патруль. Всех нас тут же схватили и отправили прямо за решетку. А на следующий день выяснилось, что этот татарин был посланником самого крымского Хана, Менгли Гирея, а девушка была всего-навсего его наложницей. Хан тут же направил князю чрезвычайного посла с требованием наказать виновных и чтобы избежать серьезных неприятностей с Крымским ханством, нас отправили сюда в ссылку без права посещать столицу два года. Также на этот срок княжичу запрещено посещать совет архонтов(10). Именно поэтому он сейчас такой печальный.

– Да уж, не весело сейчас нашему Александру. Но ничего, я сделаю все от себя зависящее, чтобы его пребывание здесь было как можно более комфортным и приятным, – торжественно произнес турмарх.

– Ну, после такого шикарного ужина я даже не смею в этом усомниться, – ответил Дмитрий, и они оба рассмеявшись отправились спать.

Почти все, что рассказал Дмитрий, Костасу было, правдой. Все, за исключением того, чего не знал сам Дмитрий. Дело в том, что молодые люди все произошедшие с ними события свели к простой случайности. А это было далеко не так. Да и вообще, доля случайности в подобных ситуациях в княжестве Феодоро была практически равна нулю. Дворцовые интриги и заговоры еще во времена прадеда княжича, князя Алексея I, стали нормой жизни правящей элиты Феодоро и поэтому все случайности, впоследствии оказывались заранее спланированными комбинациями.

Человек, которому перешли дорогу Дмитрий и Александр был главным интриганом княжества. Он знал почти все тайны государства, и умело использовал их в своих руках. Его многочисленные помощники из личной дружины тщательно собирали слухи, сплетни и сведения, которые приносили своему хозяину, а он, как опытный кладовщик, накапливал их и хранил до нужного момента. Кого-то он покупал, кого-то запугивал, кого-то шантажировал, но так или иначе лучше всех в государстве владел сведениями.

Человек этот был знатным вельможей из самого благородного семейства княжества. Архонт турмы Каламита, член малого совета и совета архонтов княжества, родной брат князя Михаила I – Исаак Гаврас. По своей влиятельности в Феодоро он был вторым человеком после князя, но жажда власти не давала ему покоя, и хоть он и так был ею не обделен, желание стать первым зародилось у него еще с детства.

Сорокалетний Исаак был небольшого роста и очень округлых форм. Он не был толст, а скорее кругл, причем довольно пропорционально. Да и вообще эта форма очень подходила ему, ведь он был как шар подвижен и всегда спешил по каким-то делам, которых у него имелось великое множество. Для подчеркивания своей важности и незаменимости, он брался за всевозможные крупные и мелкие дела, о половине из которых забывал, сразу выходя с заседания совета, а другую половину просто не считал нужным делать. А все потому, что его основное время уходило на то, что у Исаака получалось особенно хорошо – плетение интриг. Вот этому занятию он был готов от души предаваться и днем, и ночью.

Одевался Исаак Гаврас очень богато и ярко, подбирая в основном императорские пурпурные, фиолетовые и багровые цвета и чем-то напоминал большого и толстого фазана. На его коротких и ухоженных руках всегда красовались дорогие перстни украшенные рубинами, бриллиантами и изумрудами. Для незнакомых людей, он казался добряком и весельчаком, что было далеко не так, и этим Исаак постоянно пользовался, дабы усыпить бдительность собеседников.