Татьяна Крылова - Шкатулка баронессы Грей

Тянуть время не было смысла, так что Маска сразу перешел к делу:

– Я буду с тобой откровенен, но и в ответ буду ждать честности. Для выполнения работы мне нужна воровка, а не разбойница с большой дороги. Согласна ли ты с такими условиями?

Лайза кивнула.

– Ты неплохо знакома с высшим светом, насколько я понимаю, – продолжил он.

– Да, – не стала спорить с очевидным Лайза.

– Значит, ты должна была слышать о том, что некоторые дворяне недовольны политикой, проводимой нынешним королем.

Девушка удивилась. С чего это вдруг незнакомцу в черной маске захотелось обсудить с ней – воровкой – поведение высшего света?

– Конечно, я слышала об этом. Ведь это главная сплетня последних недель, – как можно спокойнее и безразличнее ответила Лайза, не желая выдавать свои мысли незнакомцу.

– И ты понимаешь, что король намерен предпринять меры, чтобы обезопасить себя?

– Разумеется. Было бы странно, если бы он закрыл на это глаза.

В голосе Лайзы послышались испуганные нотки. Поле упоминания его величества, разговор перестал ей нравиться. Меньше всего ей хотелось стать марионеткой в политической игре. А именно к этому все, видимо, и шло.

– А знаешь ли ты, что такое «дворянская честь»? – вдруг задал следующий вопрос Маска.

Лайза удивленно вскинула брови. Подобного поворота разговора она никак не предполагала.

– Разумеется, знаю, – отозвалась девушка, потому что Маска ждал от нее ответа. – Благодаря острому язычку королевы Маргариты и подвигам его величества Леонарда (мир его праху), «дворянской честью» называют фамильные драгоценности древних родов.

– Крала ты их когда-нибудь? – как-то слишком буднично для подобного вопроса поинтересовался Маска.

Лайза побледнела. Несколько раз хлопнула пушистыми ресницами, раздумывая над тем, какой ответ будет безопаснее дать. В конце концов, ответила со всей искренностью, на которую была способна:

– С ума сошли?! Эти безделушки охраняются лучше, чем наш король! И наказание за их кражу – смерть!

Маска вздохнул.

– Ну что ж, – небрежно обронил он, – рано или поздно все бывает в первый раз.

Лайза поднялась со своего места, металлическая цепь неприятно загремела. Маска, хоть это и было против его расчета, никак не отреагировал на происходящее. Он был слишком занят в этот миг мешочком на своем поясе, вроде того, что отдал не так давно кучеру. Звон монет коснулся ушей Лайзы и показался ей самой дивной музыкой, какую только она могла услышать в этом сыром подвале. Эта музыка немного успокоила поднявшуюся тревогу девушки.

– Вы, что же это… серьезно? – решила уточнить воровка. Она решила, что Маска просто играет с ней. Испытывает, проверяет, насколько далеко она готова зайти в обмен на свободу.

Однако Маска не шутил. Вытянув вперед руку с бархатным объемным кошельком, он сказал:

– Здесь сто пятьдесят золотых монет – те деньги, которые могут понадобиться тебе в ближайшее время. По окончании работы ты получишь еще триста пятьдесят монет. Итого: пятьсот золотых монет за всю работу.

Лайза нахмурилась. Пятьсот золотых монет были суммой внушительной. И, пожалуй, даже могли компенсировать риск быть пойманной на краже «дворянской чести».

– И чтобы получить эти деньги я должна буду… – протянула девушка, желая подтвердить или опровергнуть свои догадки.

Маска едва заметно улыбнулся:

– Обесчестить семь или восемь дворянских родов за (самое большее) год.

– Сколько?! – Лайза, как ни старалась, не смогла устоять на месте и… заливаясь звонким смехом, плюхнулась обратно на деревянный ящик. – Нет, вы точно сошли с ума!

Маска наблюдал за ней с холодным спокойствием. Когда девушка успокоилась и, утирая выступившие слезы, обратила вновь свое внимание на него, молодой человек медленно заговорил:

– У короля есть достоверные сведения, что заговорщики не нанесут удара раньше следующего лета. Не все из них еще уверены до конца в том, что его величество осуществит задуманное им. К тому же часть заговорщиков полагает, что король еще слишком молод для того, чтобы строго спрашивать с него за содеянное. Восьмого июня будущего года его величеству исполнится тридцать лет. И именно после этого дня, если его величество до того не изменит своих взглядов, заговорщики нанесут удар.

Разумеется, Лайзе не было никакого дела до проблем короля и каких-то заговорщиков. Отчасти поэтому, отчасти потому, что вышеозначенные слова были произнесены уверенно и четко, девушка не распознала обмана Маски. Он говорил о политике короля, о его возрасте и о том, что это сдерживает заговорщиков. Но молодой человек посчитал необходимым сохранить в тайне то, что не всех заговорщиков это удерживает сейчас от государственного переворота. Один из них – «тот, в личности кого мы пока не можем быть абсолютно уверены, кто так умело играет на чувствах некоторых дворян» – желал свергнуть короля независимо от его деяний, только потому, что его величество Эдуард занимал такое завидное место.