Наталья Кошаева - Портрет неизвестной. Часть1

– И вообще, Ашот, если не хочешь сам оплачивать, убитую тобой, люстру – немедленно слезай!

Ашот тут же полез вниз, бубня под нос, что опять во всем виноват Ашот, а Ашот, что – да ничего! Что ему скажут то Ашот и делает! Василий подождал пока Ашот слезет со стремянки, и проводил тяжелым взглядом, пока тот отходил на безопасное расстояние. Опасения рабочего были понятны – когда прораб начинал сжимать свои кулаки, хотелось не попадаться на его пути. Хотя Василий никогда не пускал их в ход, все знали на что способны эти кулачищи. Еще раз обведя свою бригаду недобрым взглядом, бригадир легко взлетел на последнюю ступеньку стремянки и осторожно посветил фонариком в дыру.

– Д-а-а-а-а. – протянул Василий. – Тут действительно целый чердак! Михайловна, ну ка, глянь!

Лиза придвинула вторую стремянку, влезла на верх, и заглянула в черноту. Оказалось, что за потолком имеется пространство высотой почти полтора метра. По всем документам и чертежам никакого чердака тут быть не могло. Но получалось, что когда-то давным-давно, кому-то захотелось уменьшить высоту этого помещения, для чего были установлены деревянные балки, по которым выполнен нынешний потолок. И все бы ничего, но именно та балка, в которую был вставлен злополучный крюк – прогнила и сыпалась трухой. Видимо кровля протекала. Теперь становилось очевидно, что весь потолок придется переделывать, из-за этой гнилой балки.

– Фантастика – просто «остров сокровищ» какой-то! – воскликнул Василий, шаря фонариком по углам чердака.

– Не «остров сокровищ», а «сокровища Агры», это там потайной чердак был с ларцом набитым изумрудам. А у нас, случайно, никакого сундучка не завалилось? – поинтересовалась Лиза.

Василий направил луч фонарика вверх и присвистнул.

– Ничего ж себе, чердачок! – с потолка на них смотрела, улыбаясь, приятная молодая женщина в облаках в окружении золотоволосых, крылатых карапузов-купидонов. Еще интереснее – кому потребовалось зашивать этот прекрасный расписной… как это у вас, у архитекторов называется?

– Этот плафон? Такая картина на потолке называется плафон. – уточнила Лиза, глядя на потолок.

– М-да… И что теперь делать? По-хорошему нужно сообщить нашей Амалии, что тут открылось. Но, что тогда делать, если она вдруг захочет расчищать эту роспись, то есть этот плафон, не известно, какие еще казусы всплывут, а работы уже почти завершены и две недели только на доделки. Люстра еще эта! Может закроем все это и не скажем никому?

– А? Как думаешь, Михайловна? – при этом Василий задумчиво смотрел на расписной потолок, потом перевел взгляд на Лизу.

– А, знаешь, баба эта, та, что в облаках – на тебя похожа, – заметил Василий, – гляди, Михайловна!

– Придумаешь, тоже, посвети лучше – Лиза придирчиво оглядела нарисованную женщину. Нет, она не могла сказать, что нарисованная богиня, походила на нее один в одни, но какое-то отдаленное сходство все-таки было.

– Ну и нечего на меня глазеть, видишь я не одета, посвети лучше по углам! – Луч света вдруг выхватил из темноты какой-то продолговатый предмет.

– Стой, стой! Назад! Посвети туда, – воскликнула девушка, всматриваясь в темноту, – там что-то есть! Да нет, влево. Теперь они отчетливо увидели, стоящую в углу, коробку.

– И сундук с твоими изумрудами, на закуску – прокомментировал Василий.

Через полчаса, с помощью проволочной петли и русского мата коробка была наконец подтянута к краю отверстия и аккуратно спущена на пол.

Симптомы «золотой лихорадки» проявились у всей бригады, всем хотелось скорее открыть и узнать, какие тайны хранит этот ящик.

А ящик – выглядел как ящик. Быстро, смахнув с него слой многолетней пыли, кладоискатели, наконец, открыли крышку. Сверху лежал старый пожелтевший от времени конверт с надписью, выполненной каллиграфическим почерком:

« m-lle Елизавете Михайловне Перышкиной , проживающей по проспекту Этузиастовъ домъ 13* корпусъ * квартира 2* »

Все пять пар глаз, прочитавших эту надпись, уставились на Лизу. Это было ее имя и это был ее адрес.

– Ничего не понимаю, – сказала Лиза, – это какая-то шутка? Ребята это вы специально меня разыграть решили? Очень смешно! Ха-ха! Я, конечно, все понимаю, но зачем же люстру нужно было ронять?

– Михайловна, – ответил за всех Ашот, – ты на нас не думай, мы к эта коробка, вообще никто не касался. Лучше посмотри, что в конверт положил? Нэ тяни, давай, открывай!

Конверт был не заклеен и из него выпало письмо, написанное все тем же каллиграфическим почерком.