Евгений Сухов - Преступная любовь

После первых тридцати секунд выяснилось, что Эмилия легко поддается гипнозу, – быстро впала в гипнотический сон и с точностью исполнила все установки и внушения врача. Однако гипнотическая терапия дала сбой в самом начале лечения, как выяснилось, Эмилия легче поддавалась именно внушениям зла, нежели добра. Под гипнотическим воздействием вместо того, чтобы покаяться и пожалеть о свершениях неблаговидных поступков, Эмилия с некоторой долей бахвальства и даже гордостью рассказала о своем первом любовнике негоцианте по фамилии Вахрушин, с которым она жила, как женщина, начиная с выпускного класса гимназии.

Удобно раскинувшись на стуле, она рассказывала:

– Мы очень славно проводили с ним время, и он многому меня научил… – здесь она кокетливо хихикнула так, что сердце больного отца страдальчески сжалось: выслушивать подобные откровения любимой дочери едва хватало сил. – А потом он уехал за границу, – с обидой в голосе завершила свой рассказ о негоцианте Эмилия. – Обещался взять меня с собой в Париж, да обманул…

Гипнолог попытался войти в ее подсознание, попытался измениться порочное мышление, поломать сложившейся неверный стереотип, скорректировать её поведение и направить его по правильному пути, но добиться нужного эффекта ему так и не удалось: где-то в подсознание находился блок, который никак не удалось преодолеть, а именно он всецело определял ее поведение. Так окончился неудавшийся гипнотический сеанс. Лечение не состоялось. Не желая больше знать о своей дочери скверное и отчаявшись вытравить в ней порочность с помощью гипнотических сеансов, Адольф Бланк решил занять ее каким-либо делом. Воспользовавшись своими связями, он пристроил ее на двухгодичные педагогические женские курсы при «Обществе воспитательниц и учительниц». По окончанию курсов, Эмилия должна была сделаться педагогом и учительницей начальных классов школ и училищ. А это постоянная занятость и большая ответственность. Лучшего «лекарства» от скверных поступков для непутевой дочери и не придумать. Однако Эмилия становиться педагогом и учительницей малых детишек отнюдь не собиралась и вскоре забросила учебу. А чтобы не выслушивать упреки и занудные наставления вконец расстроенного папеньки, ушла из дома, прихватив двести рублей, – все деньги, что имелись в доме.

Поступив разумно, а главное экономно, Эмилия Бланк сняла небольшую квартирку в деревянном двухэтажном доме на Божедомке недалеко от Мещанской полицейской части и стала весело и бездумно проводить дни в компании молодых повес, сытно и хмельно прожигающих свою жизнь. Парочка мимолетных необременительных романов, случившихся с ней в это время, особой радости не принесли и вскоре стерлись из памяти за ненадобностью.

А потом в ее жизни появился граф Белецкий…

Ему было тридцать четыре года. Красавец, сердцеед и, по слухам, обожатель прехорошеньких женщин, он не мог обойти своим вниманием весьма привлекательную и молоденькую Эмилию Бланк, приобретшую к тому времени значительный любовный опыт.

Однажды, очутившись в одной компании, граф остановил свой острый взгляд на миленькой прехорошенькой девушке, весело хохотавшей над довольно скабрезной шуткой.

– Чья эта смазливая барышня? – поинтересовался граф у своего приятеля, указав на Эмилию.

Тот ответил, что барышню зовут Эмилия Бланк, в прошлом она была подружкой Кости Полторацкого, а ныне – приятельница Андрюши Сенявина.

– Кокотка? – уже с большим интересом глянул Белецкий на Эмилию.

– Пожалуй, так, – чуть подумав, согласился с определением графа его приятель.

Представившись Эмилии, граф, не особенно долго раздумывая, почти прямым текстом предложил ей стать его содержанкой. Эмилия не наградила Белецкого пощечиной, не фыркнула презрительно и лишь поинтересовалась, какое месячное содержание положит ей граф.

– Двести рублей в месяц, – ответил Белецкий и, заметив, что по лицу Эмилии пробежала тень, тут же поправился: – прошу прощения, оговорился… триста!

Поначалу он приходил к Эмилии два раза в неделю. Потом три. С началом осени девятьсот третьего года граф Белецкий начал посещать шикарную квартиру Эмилии Бланк, что он снял для нее в доме Ильиной в Большом Спасском переулке, едва ли не ежедневно.

О любви речь не шла, тут было другое. Скорее всего, он испытывал к ней сладострастие, которое все более нарастало и в последние месяцы овладевшее графом всецело, буквально с головы до пят. Не вдаваясь в подробности, следует признать, что юная Эмилия умела доставить удовольствие мужчине и не чуралась самых искусных приемов обольщения. Любовные кульбиты проделывались с большим удовольствием, с непременной улыбкой, что всегда так заводила графа… Словом, лучшей любовницы он не встречал, не смотря на свой немалый донжуанский список. Однако в их отношениях имелось одно мелкотравчатое «но»: граф Белецкий был женат. Его супруга Екатерина Романовна, урожденная княжна Голицына, также была хороша и лишена каких бы то ни было изъянов, однако ей граф предпочитал Эмилию Бланк. Отчего, черт побери, так зачастую происходит, когда то, что наличествует под рукой, ценится менее того, что пребывает в отдалении? А потому, что достаточно протянуть руку, чтобы забрать его. Не нужно прилагать каких-то особых усилия для обладания, а в отдалении – чужое. Часто запретное. Поскольку ягода с чужого огорода всегда слаще.