Джордж Фрейзер - Флэшмен на острие удара

Как правитель Кашгара и Восточного Туркестана, Якуб-бек становится самым могучим монархом Средней Азии. Он остается непримиримым врагом русских и другом британцев, послов которых принимает в Кашгаре в 1874 году, когда был заключен англо-кашгарский торговый договор. Россию страшило, что Якуб может объединить всех мусульман Средней Азии в священной войне против царя, но в 1876 году на Кашгар напали китайцы, изгнав Якуб-бека. 1 мая 1877 года он был убит Хаким-ханом, сыном Бузурга.

Биограф описывает Якуба как «великого человека, родившегося на несколько столетий позже, чем стоило». Безусловно, как лидер национального сопротивления и боец он не имел себе равных в своей стране в то время: «единственный во всей Средней Азии он оставался свободным». Он вел свои походы и осуществлял правление, не составив богатства и не основав династию; великими его дарами, по свидетельству современников, являлись острый ум, располагающая внешность и самообладание. Похоже, обладал Якуб и чувством момента, что доказывает ловкость, с которой он предал Бузург-хана.

В какой-нибудь другой стране его скорее всего почитали бы как великого героя, подобно Уильяму Уоллесу [175], Хирварду [176]или Бешеному Коню [177], но только не в современной России. Во время недавнего пребывания в Ташкенте я расспрашивал образованных русских, какое место занимает Якуб-бек в местной истории: даже имя его им неизвестно. (См.: Д.С. Булгер. «Якуб-бек», 1878 г.)

Иззат Кутебар – разбойник, бунтарь и партизанский вожак, был киргизом. Родился около 1800 года. Впервые ограбил бухарский караван в 1822 году, а в сороковые годы XIX века достиг пика славы как бандит и гроза русских. Последние не оставляли попыток убедить Кутебара отказаться от своей разбойной деятельности, и даже наградили его золотой медалью, но он снова принялся за свое в начале пятидесятых годов, был взят в плен в 1854-м, сбежал или был освобожден, поднял мятеж и прожил бунтарем в Усть-Юрте до 1858 года, когда вынужден был окончательно сдаться графу Игнатьеву и заключить мир с Россией.

Гурия – нимфа из райского сада мусульман. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. переводчика.

Хаймаркет – улица в центральной части Лондона, на которой размещалось множество развлекательных заведений.

Плунжер (поршень от насоса) – так армейские называли беспечных офицеров-кутил, в противовес суровым служакам, тянувшим лямку.

Возможно, благодаря военной горячке, как намекает Флэшмен, в первые месяцы 1854 года распространилась мода на усы, бороды и бакенбарды. Другим криком моды среди молодежи были яркие рубашки необычных фасонов, с черепами, змеями, цветами и т. п. Можно провести любопытные параллели между этими веяниями и движением современных хиппи, в том числе и по реакции на них. Так, например, Английский Банк строжайше запретил своим клеркам участвовать в каком-либо «усатом помешательстве». (Комментарии редактора рукописи).

Прозвище Кардигана.

«под императрицу» (фр.)

Роттен Роу – излюбленное место верховых прогулок лондонского высшего общества. Название, как считают, произошло от искаженного французского словосочетания «рут-дю-руа» («королевская дорога»), поскольку именно этим путем пользовался Вильгельм III для своих поездок из Вестминстера в Кенсингтон.

«Евнухи». Полноростовая стрелковая мишень того времени представляла собой обычные концентрические круги, но с помещенной в центр обнаженной человеческой фигурой. «Яблочком» являлся черный диск, предусмотрительно прикрывающий тазовую область фигуры. (Комментарии редактора рукописи).

Пороховыми мартышками на флоте называли шустрых мальчишек, входивших в оружейную команду, подносивших заряды во время боя, и исполнявших разные мелкие поручения.

Хотя формально Англия вступила в войну только 28 марта 1854 года, приготовления к ней шли задолго до этой даты, на фоне нагнетаемых в обществе антироссийских настроений. Шотландский гвардейский (иначе Третий) полк был отправлен месяцем ранее, а министр внутренних дел Палмерстон и сэр Джеймс Грэм, Первый лорд Адмиралтейства, отметились своими полными джингоизма речами в Реформ-клубе 7 марта. Они были блестяще спародированы журналом «Панч»: «Кое-кто говорит: мы за войну. За войну! Чепуха! Нет! За войну?! Не то чтобы за войну, хотя…». И хотя военная истерия в Британии была сильна, она не была столь всеобщей, как сообщает Флэшмен. Существовало деятельное движение за сохранение мира, антивоенные настроения высказывались весьма резко. С этой точки зрения очень любопытна брошюра Дж. Маккуина «Война: кто виноват?» (1854). (Комментарии редактора рукописи).