Диана Ван дер Клис - Хлеб наш насущный

– Готова покорять мир? – с улыбкой спросил Паттерсон.

– Мир невозможно покорить. Его просто нужно полюбить. – ответила она, поправляя пышные локоны.

– Повезло же этому миру. – засмеялся профессор, пристёгивая ремень безопасности.

– И это взаимно. – ответила Адель и тоже пристегнулась.

Она с интересом смотрела на Паттерсона, в ожидании обещанного разговора.

Профессор выглядел собранным и сосредоточенным.

В его ногах стоял дорожный саквояж вишнёвого цвета из грубой кожи марки Доктор Мартинс, а на соседнем сидении лежала стопка свежих газет и папка с какими-то бумагами.

– Аэропорт Логан. – произнёс профессор приказным тоном.

Беспилотный крузер бесшумно тронулся с места.

– Адель, мы же с вами серьёзные люди и можем доверять друг другу. – его взгляд стал тяжёлым и неподвижным.

– Не томите же. Что происходит?

– Как я уже сообщил вам, у нас мало времени. Через два часа мы должны быть в Вашингтоне.

– Но профессор! На сегодня у меня были другие планы.

– Во-первых, снимите ваши солнцезащитные очки, Адель. Так вам будет проще читать.

Она в недоумении, сняла тёмные очки.

– А во-вторых? – спросила она после короткой паузы.

Профессор молча протянул ей микроскопический документ, свёрнутый в трубочку, с миниатюрным гербом Пентагона и грифом «Совершенно секретно».

Адель аккуратно развернула свиток и еле разобрала текст, написанный мелким, каллиграфическим почерком.

Рональду Паттерсону и Адель Доран.

«В поте лица твоего будешь есть хлеб…»

Жду вас в Пентагоне. Срочно. Рейс 1354.

Майкл Кауман.

Она вопросительно уставилась на профессора.

– Сегодня утром голубь принёс. А как вы думали в наше цифровое время можно зашифровать передачу сообщения с грифом «Совершенно секретно»? Голубиную почту ещё никто не отменял, – отвечая на молчаливый вопрос выпалил профессор.

– Невероятно! Голубиная почта в наши дни! – восторженно воскликнула Адель.

– Вы же видели мою голубятню в кампусе? – поинтересовался Паттерсон.

– Я думала, что это ваше очередное старомодное хобби, как и многие другие странные вещи, которыми вы пользуетесь.

– Во всём должен быть определённый смысл, дорогая, даже если люди считают это странным. Целесообразность – это не странность, на мой взгляд.

– Пентагон… В поте лица… Хлеб. – озадаченно бормотала Адель.

– Первое упоминание о хлебе в Ветхом завете. «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься на землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.»

– Оригинально! И что, всё это значит? – озадаченно спросила Адель.

Паттерсон протянул ей папку, на обложке которой было написано: «Хлеб наш насущный».

– Это-же моя научная статья об исчезнувших видах культурных растений! – с удивлением воскликнула Адель.

– Именно! Эта статься не с проста заинтересовала мистера Каумана. Думаю, он хочет презентовать её в программе «Время открытий». – сказал профессор.

– Вы серьёзно?

– Мы же с вами серьёзные люди! Ну что вы снова малодушничаете?

– Не хочу быть серьёзной, это вызывает у меня тревожные расстройства.

– Ха! Забавная вы, Адель! Ну надо же, расстройства у неё! – рассмеялся профессор.

– Я серьёзно! – сдерживая смех, прошептала Адель.

– Ладно, я понял. Не будем терять время. Вам стоит переодеться.

Адель окинула взглядом салон крузера, придвинув к себе свой спортивный рюкзак.

– Но, профессор, я не брала с собой сменной одежды.

Паттерсон с хитрой улыбкой достал из кожаного саквояжа бумажный пакет, из которого выглядывала одежда с этикетками.

– Вы, как всегда, всё предусмотрели. – с нескрываемым удивлением сказала Адель.

Паттерсон протянул ей шуршащий пакет.

Она с любопытством заглянула в него и вытащила блузу, приложила к своим плечам, оценивая размер.

Чтобы не смущать Адель, Паттерсон развернул свежую газету и с шумом встряхнул её, закрыв лицо чёрно-белым текстом с запахом типографии.

– Настоящий джентльмен. – тихо сказала она.

– Ведь остались ещё люди, предпочитающие покупать газеты во времена господствования искусственного интеллекта. Олд скул тоже никто не отменял. – ответил Паттерсон сквозь газету.

Адель очень нравился запах типографской печати. Этот своеобразный аромат придавал особой чёткости мыслям.

Она ловко сняла с себя чёрную спортивную толстовку, лосины и кроссовки. Безжалостно разорвав упаковку своих обновок, Адель со скоростью механиков пит-стопа накинула блузку, натянула на себя элегантный брючный костюм, вслед обула замшевые туфли на устойчивом каблуке и мигом закрутила растрёпанные ветром волосы в тугой узел, что сразу открыло её милое лицо.