Сергей Сакадынский: Солнце всходит на севере

Жилище это было более чем скромным. Большая, почти пустая комната без малейших следов роскоши. Вдоль голых бревенчатых стен несколько сундуков разной величины, которые одновременно служат и скамейками и кроватями. Во всех четырёх стенах прорезаны окна, чтобы не выходя отсюда можно было обозревать окрестности во всех направлениях. В углу стойка с оружием – несколько луков и копий, шлем, кольчуга, щит с изображением солнца и два меча.

– Я прикажу зажарить барашка, – сказал Борух.

– Да, я не прочь перекусить, – кивнул Рафаил.

Вино было действительно превосходное, но чересчур сладкое. Он подошёл к окну и наблюдал как отряд конницы, подобно змее, медленно втягивается в крепостные ворота.

– Торговля идёт? – Спросил Рафаил, отхлебнув вина.

– Какая тут может быть торговля, – скривился Борух. – Наши привозят вино и шёлк, выменивают у местных на меха. Румейские купцы сюда не доходят, боятся плавать через пороги. Часто в последнее время приплывают русии, но у них всё тот же товар – меха и рабы. А покупать некому.

– Русии сильно продвинулись на юг. Это меня беспокоит.

– Они обосновались совсем недалеко, до этого места дней десять пути вверх по реке. В хорошую погоду даже меньше. Раньше они там только зимовали, теперь живут постоянно. Построили что-то вроде крепости на горе. Мои шпионы сообщают, что там уже несколько десятков домов и полтысячи людей, в том числе женщины и дети. А раз привезли женщин, значит, решили обосноваться надолго.

– И что они?

– Пока сидят тихо. Приплывают сюда торговать. Попутно грабят местных. Но мы с этим ничего поделать не можем… Нет, не здесь, дальше, на севере. Здесь сакалибы под нашей защитой. Они снабжают нас продовольствием, мы защищаем их от врагов.

– Полагаю, им пока что никто особо не угрожает.

– Всё так. Мадьяры сюда не суются. А русии… Их слишком мало. Они приходят отрядами по двадцать-тридцать человек, продают, покупают, потом уходят обратно. На зиму они в Шамбате не остаются.

– Да, но их значительно больше в Булгаре и Атиле. Я бы даже сказал слишком много.

– Но они ведь и там только торгуют.

– Пока торгуют. Но ты ведь знаешь, однажды русии едва не захватили главный город румеев.

– То были другие русии. Говорят, они пришли с запада. И их было много. Хотя румеи наверняка преувеличили масштабы угрозы. Но в целом я разделяю твои опасения. Будь их здесь не десятки, а сотни или тысячи, нам стоило бы начать всерьёз волноваться. А пока…

– Это только начало. Они придут, Борух. И их будет много.

– Расскажи и об этом правителю.

– Непременно.

– Будет возможность, спроси его и обо мне.

– Ты же знаешь, я бы рад, но повлиять на решение твоего дела я не в силах. Но я буду стараться. Сделаю, что смогу.

Борух вздохнул и вновь наполнил опустевшие кубки.

– А где твой переводчик? – спросил он. – Весёлый такой парень… Не помню как его имя.

– Умер, – равнодушно отвечал Рафаил. – Тот парень, что пытался меня убить, воткнул ему кол прямо в глотку.

– Вот как! – Борух скривился. – Впрочем, туда ему и дорога.

– Именно так, – сказал Рафаил, подняв кубок.

– Ты его всегда недолюбливал.

– А кто любит предателей? Хоть в Книге Книг и сказано: «Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их – служить тебе» 1 1 Исаия, 60.10 . Однако сегодня они служат тебе против своих, а завтра кто знает, кому продадут твою голову.

– Всё так. Потому и я не люблю наёмников.

– Главное правильно их использовать. Муслимов против язычников. Язычников против румеев и муслимов.

– Было бы всё так просто, – Борух вздохнул. – А так, когда в одном месте сходятся наёмники из множества народов….

– Тогда беда.

– Да, беда.

Борух присел на крышку сундука, из которого он прежде достал кубки.

– Мир меняется, Борух, – сказал Рафаил. – В Атиле думают, что благоденствие будет длиться вечно, что можно вечно пить вино в тени шелковиц у журчащего фонтана, смотреть на танцующих рабынь и вечно пересчитывать золотые дирхемы, которые никогда не заканчиваются. Но племена вокруг нас шевелятся, как перезревший сыр. И стоит нам где-то дать слабину, как это брожение охватит все наши земли и положит конец нашему благополучию.

– У тебя мрачные мысли, друг мой. Выпей-ка лучше ещё вина.

Пока происходил этот разговор, люди Рафаила и его пленники скучали в тени сруба во дворе крепости. Сруб занимал всю центральную часть не слишком обширного пространства внутри частокола. С одной стороны вдоль него тянулись коновязи под сплошным длинным навесом, с другой – небольшие постройки, полу-шатры, полу-шалаши, служившие, видимо, жилищами для обслуги.