Сергей Сакадынский - Солнце всходит на севере

– Вижу, торопишься обратно в Атиль, – снова заговорил Шимон. – Ну как, удачным был твой поход?

Они трижды обнялись.

– Поход был обычным, – сдержанно ответил Рафаил. – А ты ждёшь свою очередь на переправу?

– Ой вэй, нет, я плыву на север речным путём. Там, – Шимон махнул рукой куда-то в направлении берега, – мои лодки с товаром.

– На север?

– Да, друг мой. Я побывал в двух столицах мира, в Багдаде и Константинии. А теперь прямо из страны румеев плыву на север…

– Из Константинии? Через пороги?

– Ну я же не какой-то трусливый румей, – самодовольно усмехнулся Шимон. – Я не боюсь трудных дорог и поджидающих там опасностей. И мне известно, в какое время года и где можно пройти через пороги с минимальным риском.

– К тому же, – добавил он с хитрым выражением лица, – вожди баджнаков мои друзья, они покупают у меня шёлк и вино. И по очень выгодной цене, поверь мне.

Рафаил усмехнулся.

– Выгодной им или тебе?

– По обоюдовыгодной, – с лукавой улыбкой ответил купец. – Давай присядем. В ногах правды нет.

Он указал на лежащее в двух шагах бревно.

– И куда же ты держишь путь? – Рафаил подобрал полы своего белоснежного плаща и сел. – На севере нет ничего, только леса, кишащие грязными варварами.

– Я слыхал, что по этой реке можно пройти в земли северных людей, русиев, не заходя в страну булгар. Их правителя зовут то ли Хэлгу то ли Элгу, у него тысяча воинов и он живёт во дворце на острове на краю земли сакалибов. Туда два месяца пути.

– Чем же плох безопасный путь через земли булгар, по которому ходят все купцы?

– Булгары требуют свою долю за торговлю на их земле. А если я разведаю прямой путь на север, то мне не надо будет делиться с булгарскими посредниками.

– Ты рисковый человек, Шимон.

– Торговля всегда риск.

– Что ж там, на севере такого ценного, ради чего ты готов рисковать своим золотом и своей жизнью?

– Да всё то же. Роскошные меха, рабы, прекрасные северные женщины, пышногрудые, ясноглазые и золотоволосые. И всё это почти даром. Они готовы обменивать всё это на сладкое вино, китайский шёлк и золото. О, русии очень любят золото! Ради золота они плывут по рекам в Булгар, Атиль, по морю в Константинию. Ты не поверишь, но я видел русиев даже в Багдаде!

– Я всегда говорил, это опасный народ, – покачал головой Рафаил. – Они ещё не показали себя, но их стоит опасаться.

– По-моему, опасаться больше надо баджнаков, – возразил Шимон. – А ещё больше мадьяр. Они настоящий враг торговли и мирных ремёсел.

– Этих, – Рафаил кивнул в сторону своих печенегов, которые возились около костра, – я не боюсь. Я им не доверяю, но не боюсь. Они грабят караваны и убивают купцов. Но они не торгуют сами и не строят городов. Они кочевники. Народ, который вечно в пути.

– Но русии такие же кочевники, – возразил Шимон. – Они так же кочуют, но не по степи, а по рекам.

– Ты ошибаешься, друг мой. Они не кочуют. Везде, куда они проникают, они стараются закрепиться надолго. Когда куда-либо приходят мадьяры, они ставят шатры, которые всё время возят с собой. Потом они их складывают в повозки и увозят. И они не знают вернутся ли в это место опять. Когда же приходят русии, они рубят деревья и строят дома. А потом следом за ними приходя новые русии, привозят с собой женщин и детей. И их становится всё больше и больше. Со временем они занимают всю землю вокруг, устанавливают там свой закон и говорят, что это их земля. К тому же русии проникают в самые дальние земли, куда ни мадьяры, ни гузы, ни баджнаки никогда не доберутся. Ты же сам говоришь, что видел их даже в Багдаде.

– Ой вэй! – Шимон воздел руки и глаза к небу. – Они такие же торговцы, как и мы. Иногда, конечно, они позволяют себе немного бесчинствовать, но больше времени торгуют. Они любят золото и готовы идти за ним на край света!

– Как и ты, Шимон, – Рафаил усмехнулся.

Купец в ответ только развёл руками.

Рафаил оглянулся назад. Там, над берегом, над далёким лесом всходило солнце. Его лучи разгоняли остатки тумана, и он таял на глазах, по заросшим кустами ложбинкам стекая в реку. Река, всё ещё скрытая молочно-белой пеленой, огромной змеёй извивалась между густых камышей, неся свои воды с неведомого севера на юг, к Румейскому морю. Хазарин перевёл взгляд с пробуждающегося левого берега туда, где в сумраке терялось верхнее течение реки, и сказал:

– Однажды, Шимон, солнце взойдёт на севере, и его сияние ослепит и испепелит нас.

Он поднялся. Купец остался сидеть, снизу вверх недоверчиво глядя на собеседника.