Дмитрий Агалаков - Полет орлицы

Орлеанский Бастард выпил еще вина.

– Ты сделала свой выбор, – сказал он. Ему было все ясно – на помощь Девы Франции его партия могла не рассчитывать. – Тогда хотя бы скажи, не пойдешь ли ты против Карла Орлеанского, если тебя призовет твой король?

Но Жанна только презрительно усмехнулась, так и не удостоив ответом гостя. Взяв подсвечник, она пошла к себе.

…Утром она провожала своего брата. Бастард и Дева ехали впереди отряда молчком. За их спинами, в окружении лесов, поднимались серые башни замка Жольни. Отъехав на лье, они увидели на дороге встречный конный отряд, идущий на них.

– Кто же это может быть? – всматриваясь вдаль, произнесла Жанна. – Надеюсь, не разбойники? Я даже не взяла с собой меч…

– Будьте на чеку, – бросил своим людям Бастард. А спустя несколько минут, ошеломленно добавил: – Кажется, я знаю этого разбойника…

– Я тоже, – сказала Жанна.

На них двигался отряд человек в тридцать – шел он рысью. По всему, отряд торопился. Он приближался быстро. Уже можно было различить лицо предводителя – лягушачье лицо.

Это был второй сын герцога Бретани – Артюр де Ришмон…

Два отряда остановились друг против друга. Вокруг были укрытые снегом поля. Вдалеке – леса. Позади серой скалой поднимался Жольни. Храпели лошади, пуская пар из ноздрей.

– Дама Жанна, – поклонился хозяйке этих земель коннетабль Франции, даже не взглянув на Бастарда. – Рад видеть вас в здравии.

– Спасибо, граф, – она ответила поклоном.

– Дама Жанна, я приехал от имени его величества короля Франции Карла Седьмого, – сказал бретонец. – Он просит вас приехать к нему.

– Зачем, де Ришмон?

Взгляды коннетабля и Орлеанского Бастарда наконец-то встретились.

– Его предали, Дама Жанна, предали те, кого он считал самыми близкими друзьями.

– Черт! – вырвалось у Дюнуа. – Друзьями!

– Именно так, Дама Жанна, – продолжал «человек-лягушка». – Они – оборотни. Они – те, кто вонзает кинжал в спину!

Орлеанский Бастард вырвал из ножен меч, сбросил с плеч в снег подбитый мехом плащ.

– Это мы – оборотни?! – Орлеанский Бастард, под которым рыл копытами снег и мокрую землю его боевой конь, направил острие меча в сторону коннетабля Франции. – Если хочешь сражаться – я готов!

– Нет, Дюнуа, – сказал тот, даже не вынимая меча из ножен. – Не сегодня и не сейчас! Позже!

По кивку коннетабля несколько рыцарей и оруженосцев сделали круг перед ним. Теперь уже оба отряда были готовы к битве. Не зря и те, и другие облачились в латы, точно шли на англичан.

– Ты – трус, де Ришмон! – выкрикнул Бастард, едва сдерживая коня.

– Ты знаешь, что это не так, Дюнуа. Но я нужен своему королю – я обещал ему вернуться живым и разделаться со всеми вами, изменниками короны! И я сдержу свое слово… Дама Жанна, с кем вы? С кем Дева Франции?

– Участвовать в распре единокровных братьев, готовых перерезать друг другу глотки? – усмехнулась она. – Увольте…

– В таком деле быть в стороне нельзя, – возразил коннетабль.

– Я нездорова, де Ришмон, последнее время раны не дают мне покоя. – Конь Жанны тоже волновался. – Война больше не для меня.

Она не врала – ранения, полученные в Пуату, иногда тревожили ее не на шутку. Артюр де Ришмон молчал, точно пытался понять – не кривит ли она душой. Он поймал ее взгляд:

– Мой король и ваш брат хотел бы знать наверняка, что вы не встанете на сторону Карла Орлеанского и Бастарда или дофина Людовика.

– Да как вы смеете, де Ришмон?! – взорвалась она.

– Простите, Дама Жанна, но у той партии, чью сторону вы примете, все шансы на победу. Народ верит вам, солдаты верят. Я – просто воин. Один из многих. А вы – Дева Франции. Почти святая. Вы говорите с Богом. Люди пойдут за вами.

Жанна опешила:

– Мой король и брат… боится меня?

– Если вы останетесь в стороне, Дама Жанна, этого уже будет достаточно, – вместо ответа произнес коннетабль.

Дюнуа усмехнулся, но Жанна вскинула руку, и он замолчал.

– Скажите моему недоверчивому брату, Карлу Валуа, что никогда я не обнажу против него меч. Я лучше умру…

Артюр де Ришмон кивнул:

– Этого достаточно, Дама Жанна. Я буду молиться за вас.

Жанна оглядела обоих мужчин.

– Дайте мне слово, господа, что вы не наброситесь друг на друга сразу же, как я покину вас.

Орлеанский Бастард и Артюр де Ришмон молчали.

– Ну же!

– Слово рыцаря, – уверенно сказал коннетабль.

– Слово рыцаря, – кивнул Дюнуа.

И он не хотел рисковать понапрасну собственной жизнью. У него также были обязательства, но перед Карлом Орлеанским.