Мариша Кель - Титулованный Соловей

В восточных странах монархи придавали большое значение чистоте династической крови, претендуя на происхождение от богов и на верховную власть. Чтобы исключить даже возможность неверности, половозрелых мужчин в покои своих жён и наложниц монархи не допускали. Готовили мальчишек в евнухи ещё до того, как у них началось бы половое созревание и они смогли бы почувствовать себя мужчинами.

Кизляру не было и восьми лет, когда его, оскопив, сделали евнухом. Жертву привязали к столу по рукам и ногам и, перетянув его мужской орган крепкой верёвкой, пустили в ход нож с острым лезвием. После рану прижгли калёным железом, вставив в канал для вывода мочи бамбуковую трубочку. Затем ребёнка на несколько дней закопали по шею в горячий песок.

Заживление и невыносимая боль при мочеиспускании продолжались несколько месяцев. Кизляр чуть не сгорел в горячке. Многие кастрированные умирали даже от шока, от потери или заражения крови, остальные же, кому удавалось выжить, приобретали тонкие голоса, женственные черты лица и навечно неутолённую потребность в естественном желании, а также пожизненное «недержание».

Со временем Кизляр, превратившись в настоящего гиганта и имея прекрасно-женственные черты лица, начал пользоваться большим спросом у представительниц противоположного пола. И дабы удовлетворить покинутых прелестниц гарема, ему вовсе не требовался «эркек генеталь» 3 3 Мужской половой орган (турецкий). .

В Османской империи предпочтение отдавалось чернокожим евнухам-рабам, взятым в Судане, Эфиопии. Кастрированный африканец стоил дорого, дороже красивой христианки.

Пережив жестокую пытку мальчишкой, Кизляр молил своих Богов о жизни, лишь для того, чтобы суметь отомстить, отомстить за себя и за всех обиженных, униженных и лишённых достоинства рабов – детей.

Долгие годы пресмыкания и служения сломили и подавили дух мщения Кизляра, но появление Щербатского возродило в евнухе былую жажду свободы, и заговорщики сошлись в этом желании. Лишь одно обстоятельство мешало приступить им к действию: «Женщины гарема не должны пострадать, ни одна», – как сказал евнух. Поэтому Щербатский медлил в ожидании, когда Кизляр подготовит всё необходимое для спасения своих подопечных.

– Мы с Селимой не хотим ждать, – продолжала упорствовать прекрасная черкешенка, – мы из княжеского беснелеевского рода Кануковых и приходимся родными сёстрами черкесскому князю Маашуке Канукову. Мы не желаем быть рабынями больше ни дня. Уж лучше смерть, Мейвели.

Черничные глаза Сетеней с мольбой глядели на Щербатского, и в глубине этих бездонных колодцев глаз, обрамлённых чёрными пышными ресницами, дрожали слёзы.

– Значит, ты княжна, Сетеней?

Вольф как-то горько улыбнулся, а затем продолжил:

– Князь Вольфганг Вениаминович Щербатский, к вашим услугам, моя прекрасная черкешенка.

И, согнув указательный палец, князь Щербатский снял бриллиантовую слезу с ресниц черкесской княжны Сетеней Недак Геверин Кануковой.

– Как только я увижу хоть одну птицу, я потоплю это судно, Сетеней, – пообещал он, – а теперь иди, уже поздно.

***

Омир-паша всячески пытался ублажить свою возлюбленную, предлагая ей то восточные сладости, то дорогие прозрачные ткани и пёстрые наряды, то драгоценные ярчайшие серьги сусального золота, то подвески с браслетами из червонного серебра – всё, что удалось захватить с собой из огромного количества награбленного богатства, паша был готов бросить к ногам прекрасной черкешенки. Сетеней не впускала его в свою каюту вот уже вторую неделю. Вскоре их путешествие подходило к концу, и по расчётам со дня на день они должны были заметить на горизонте берега Трапезунда 4 4 Трабзон – город Турции, расположенный на берегу Чёрного моря. .

Омир-паша даже не подозревал, что в каюте возлюбленной вот уже вторую неделю готовился настоящий заговор, бунт и побег. По всей каюте были аккуратно разложены плотно свёрнутые тюки с припасами и всем необходимым. Наложницы гарема ночами работали не покладая рук, сшивая свои чадры и паранджи, дабы превратить свои юбки в штаны-шаровары.

Но в этот раз Омир был настроен серьёзно. Решив любым способом попасть в каюту своей наложницы, он приказал главному начальнику стражи разрубить в щепки массивную дверь.

Пока раб, орудуя огромной балтой 5 5 Турецкий топор. , обрушивал на дверь из дуба мощные удары, по ту сторону двери тихо возносили молитвы: