Эмма Саутон - Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

Но в большинстве случаев лишение человека жизни незаконно – и эти случаи весьма разнообразны. В Великобритании и в США случаи неумышленного лишения человека жизни делят на две большие группы. В первую (involuntary manslaughter, в Шотландии – culpable homicide) входят ситуации, в которых преступник не хотел причинять жертве вред, но смерть явно наступила по его вине: к примеру, когда родители забывают маленьких детей в автомобилях в жару или когда медицинский работник даёт пациенту не то лекарство. Ко второй группе (voluntary manslaughter) относятся ситуации, в которых виновник хотел навредить, но не убивать: например, человека хотели побить, а он упал и ударился головой, или человек спровоцировал нападавшего, и тот потерял над собой контроль. Порой более мягкое наказание назначают людям, находившимся в состоянии сильного наркотического опьянения или нервного срыва.

Но в английском праве с его дотошностью тяжким убийством (murder) не считаются даже вышеописанные случаи. В Англии или Уэльсе лишение человека жизни признаётся тяжким убийством, только если «лицо (1) в здравом уме (2) незаконно причиняет смерть (3) любому разумному созданию (4), существующему (живому и дышащему при помощи собственных лёгких) и (5) находящемуся под охраной королевского мира (6), намереваясь причинить смерть или нанести тяжкие телесные повреждения». Чтобы английский суд признал лишение человека жизни тяжким убийством, должны быть соблюдены все шесть условий. В Шотландии достаточно только умысла или «порочной неосторожности». В федеральном законодательстве США убийством считается «незаконное причинение человеку смерти с заранее обдуманным преступным намерением». Вряд ли вы знали, что в законах об убийствах встречаются такие изящные формулировки.

Американцы предпочитают усложнять всё ещё сильнее, разделяя убийства на две степени, и ещё сильнее, разрешая штатам самим решать, что относится к первой степени, а что – ко второй. В большинстве случаев убийством первой степени считается умышленное убийство, которое было заранее обдумано или спланировано, а убийством второй степени – умышленное, но не планировавшееся заранее. То есть, если я выйду из дома, куплю пистолет, пойду к кому-нибудь домой и застрелю его, это будет убийство первой степени. Если я – Тед Банди [3] Американский серийный убийца. – Примеч. пер. и делаю вид, что поранил руку, чтобы женщина согласилась помочь мне поднять каноэ, а я смог забить её до смерти молотком, это тоже убийство первой степени: ведь я всё спланировал. Но если во время ссоры я внезапно выхватываю пистолет и стреляю в оппонента, то это убийство второй степени. В некоторых штатах непредумышленные убийства относят к третьей степени. А в штате Нью-Йорк убийствами первой степени считаются только убийство полицейского, убийство двух и более лиц, убийство с применением пыток и убийство, совершённое наёмным убийцей. Так что если в Гленвилле, штат Нью-Йорк я куплю пистолет, поеду к кому-нибудь домой и убью его, это будет убийство второй степени – если, конечно, мне не платили, и если убитый не был копом. А вот сделай я то же самое в Потсвилле, штат Пенсильвания, это было бы убийство первой степени. Более того, в Пенсильвании мне грозила бы смертная казнь, которая в штате Нью-Йорк назначается лишь за тяжкие (первой степени) убийства. Таким образом, в результате убийства, совершенного в Пенсильвании, мог бы быть лишён жизни ещё один человек – но на этот раз в специальном помещении и с одобрения государства.

К чему я веду: убийство – это социальный конструкт. Предельно ясно лишь то, что один человек лишает жизни другого. Убийством считаются только некоторые способы лишения человека жизни, а какие конкретно – зависит от места и времени. Что в одном государстве признаётся убийством, то в другом может быть признано причинением смерти по неосторожности; что одним представляется законным, то другим кажется преступным. Убийство – это не само событие, а его интерпретация конкретными людьми. Это слово несёт эмоциональную окраску, которую не скрыть за обилием юридической терминологии. Это не бинарная категория. Это не простое и не однозначное определение. Убийства – сложная штука.

Когда я писала эту книгу, над столом у меня висела цитата социолога Дугласа Блэка: «Хорошее и плохое не абсолютно и не относительно; оно геометрично». Именно поэтому я использовала крайне широкое определение убийства, включающее, по сути, любое лишение человека жизни. Представления о хорошем и плохом крайне неустойчивы, они порождаются социальным пространством, в котором сдвигаются, смещаются, сходятся гендер, статус, раса, место, средства, время, богатство и бесконечное множество других переменных. По этой причине я интерпретировала понятие «убийство» очень (очень!) широко.