Владимир Птах - Подарок из Египта

— Ненормальный! — ругалась она. — Ты меня чуть не убил!

— Тебя, сука, убить мало, — бросил он ей, соображая, что же ему делать дальше. В этот момент из-за угла коридора показался Квинт. Он шел в сопровождении своих рабов в триклиний, где для него уже был приготовлен роскошный завтрак. Фотида быстро встала с пола и подобрала рыбу с курицей. Однако Квинт успел заметить, как она поднималась.

— Ты что это на полу валяешься? — строго спросил он ее, подойдя ближе. — Ты что, пьяна?

— Это я ее пихнул, — пояснил Гавр, — чтобы под ногами меньше путалась.

— А-а, вон оно что, — оскалился Квинт, — правильно сделал. А утку ты зачем притащила? — спросил он Фотиду, — кастратам, что ли?

Квинт кивнул на дверь, из-за которой доносился волчий вой корибанта.

— Да, — ответила Фотида, — меня за ней госпожа послала.

— Неси обратно, — приказал Квинт, — слишком жирно для них. Так никаких уток не напасешься.

Фотида развернулась и торопливо ушла на кухню. Гавр наклонился к уху Квинта.

— Я тут, хозяин, — зашептал он, косясь на дверь, — кое-что подслушал из разгово-ра твоей жены с этими полумужиками.

— Да? — оживился Квинт, — и о чем же они там трепались?

— Корибанты предсказали Юлии, что тебя сегодня в бане охватит горячка! — сообщил Гавр беспокойно.

— Как?! — воскликнул Квинт. — Меня что там, кипятком ошпарят?

— Не знаю, — пожал плечами Гавр, — может и ошпарят. Но то, что ты будешь в горячке, — это точно.

— Типун тебе на язык, — поспешил зачураться Квинт, — вот же змея, — заговорил он о жене. — А день моей смерти она там у них не выпытывала?

— Все может быть. Я плохо слышал их разговор. Мне корибант мешал своим воем.

— А ну-ка, отойди, — отстранил Квинт Гавра от двери. — Сейчас я с ними разбе-русь!

Квинт дернул дверь и решительно вошел в комнату Юлии. Корибант в тиаре перестал петь и приплясывать. Юлия с удивлением посмотрела на Квинта. Тот бесцеремонно подошел к столу.

— Ну и что они тебе тут напредсказывали? — спросил он Юлию с наглой ухмылкой.

— Эй, Луперк! — крикнул Квинт своему рабу, — пойди, открой окно, а то тут дышать нечем, надымили здесь всякой дрянью.

Луперк быстро метнулся к окну и открыл задвинутые ставни. В комнату хлынули свет и свежий воздух.

— Квинт, ты нам мешаешь, — возмущенно произнесла Юлия. — Видишь, мы тут гадаем.

— Что, не терпится узнать, когда меня понесут на костер? — спросил Квинт, разглядывая пергамент.

— Хватит паясничать. Твоя судьба меня совсем не интересует. Мне бы со своей разобраться.

— Разберешься, потом. А сейчас я хочу знать, что вы обо мне тут болтали? И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю. Ваш разговор слышали, так что давай выкладывай все и про баню, и про горячку.

Юлия побледнела, но сразу взяла себя в руки. Если Квинт несет какую-то чушь про горячку, значит, он толком ничего не знает. Это ее слегка успокоило, и она стала лихорадочно придумывать, как же ей выкрутиться.

— А у нас тут о тебе и речи не было, — смело отвечала ему Юлия. — Ах да, совсем забыла, мой друг, — она кивнула на корибанта, — предсказал, что ты скоро сде-лаешь мне щедрый подарок в знак твоей горячей любви. Вот и все.

— Я? Тебе? Подарок? И он такое предсказал?

— Да, предсказал,? подтвердила Юлия.

— Вот же бестолочь! — засмеялся Квинт, — он тебя обманул. Я тебе ничего дарить не собираюсь. Разве что только в горячке — острил Квинт, — так что гони их в шею за такие прорицания. А то они тебя тут дурят, а ты их утками откармливаешь.

Квинт презрительно посмотрел на корибанта, но тот важно сидел на стуле, не обращая на обидные слова Квинта никакого внимания. «Пусть себе гавкает»,? думал корибант, пряча в рукаве кошелек с деньгами Юлии. Квинт обернулся, чтобы посмотреть на второго корибанта.

— А это кто еще такой? — вдруг воскликнул он удивленно. — Он что, тоже корибант?

— А ты что, сам не видишь? — ответила Юлия, не оборачиваясь.

— Я-то вижу, — произнес Квинт, испытующе вглядываясь в юного служителя, — вот только слишком он молод для корибанта. Может, это твой переодетый любовник, а?

— Ты, Квинт, меньше пей. А то тебе везде одни любовники мерещатся. Так ведь и с ума сойти можно, — усмехнулась Юлия.

— Ты кого угодно с ума сведешь, — проговорил Квинт, не отрывая взгляда от молодого корибанта. — А этого сопляка надо все же проверить. Чует мое сердце, неспроста он здесь отирается. А ну-ка, юнец, — приказал он корибанту, — задирай свое платье, посмотрим, действительно ты тот, за кого себя выдаешь?