Василий Седугин: Князь Кий: Основатель Киева

Менее чем за час город был взят. Щёк кинулся к своему дому. То, что увидел он, потрясло его: в нём была устроена казарма аварского подразделения. Вся мебель была разграблена или разломана, стены испакощены. В доме остались две старенькие служанки. Они рассказали ему, что перед приходом врагов Нежана собрала всё ценное, погрузила в кибитку и выехала из города. Однако их настигли всадники, хозяйку и прислугу перебили, драгоценности разграбили. Только двум старушкам удалось спастись, они получили несколько пинков и отправлены умирать в степь, но чудом спаслись, помогли добрые люди...

Щёк приказал принести из его походной сумки вино и устроил тризну по погибшим жене и слугам. Он пил много, мешал вино с обильными слезами.

«Колющий выпад кинжалом в самое сердце аварской армии», как потом назвали эту операцию, коренным образом изменил ситуацию на Руси. Весть о захвате столицы войском Кия моментально облетела всю страну. Началось всеобщее народное восстание. Разрозненные отряды аваров оказались в окружении восставшего народа, некоторые из них сумели пробиться в Аварию, но многие были истреблены или взяты в плен.

Постепенно налаживалась мирная жизнь. На 3 жовтеня (3 октября) 631 года, в день Перуна и Роса, Кий назначил общегосударственное вече. Год назад в этот день он был избран вождём племени полян.

Накануне вече в гости его пригласил Щёк. В пустынном доме был поставлен стол, на котором стояла кое-какая закуска, вино.

Обрюзгший от ежедневной пьянки хозяин дома молча обнял брата, усадил за стол. Стали выпивать, перебрасываясь редкими фразами. Наконец Щёк сказал то, ради чего, как видно, пригласил к себе Кия:

— Я потерял всё. И дом, и жену, и богатство. По своей глупости потерял. Не послушался в своё время тебя и жестоко поплатился за это. Я навлёк великие беды на страну, и нет мне прощения.

— Ну что ты, брат, — ответил Кий. — Не надо казнить себя. Держи нос выше. Мы с тобой ещё повоюем!

Утром Кий вышел на крыльцо и увидел толпу перед домом Щёка. При его появлении народ стал кричать слова приветствия, кидать кверху шапки, а потом его подхватили на руки и понесли к вечевой площади. Там он был бережно поставлен на помост. Главный жрец сотворил положенные молитвы, принёс жертвы богам и обратился к народу:

— И теперь мы должны выбрать себе князя...

Договорить ему не дали. Площадь взорвалась восторженными криками:

— Кия! Кия! Кия!

— Эх, сейчас жахнуть бы по перепуганным аварам и на их плечах ворваться в Ольвию! — возбуждённо говорил Кияр, когда после всех торжеств по случаю избрания Кия князем они остались наедине. — Не устоят побитые вояки, ей-ей, не устоят!

Год-два назад Кий, наверно, так бы и поступил: собрал воодушевлённые победой разрозненные отряды русов и бросил вслед разгромленному противнику. Смелость города берёз; а может, и государства!.. Но сейчас он не тот. Он — князь Руси, ответственный за судьбу державы, народа. Это вначале он, не очень-то обращая внимания, сколько у него сил, и не предполагая, как всё сложится, кинулся против буртасов и кутургуров сломя голову, вторгся в пределы Аварии. Им владело одно желание: отомстить за беды, нанесённые врагами Руси, и за свои личные обиды; поддавшись охватившему его чувству, повёл он вдруг свой отряд на Каменск...

Нет, сейчас он будет действовать совсем по-другому. Прежде чем принять решение, семь раз взвесит, примерит, прикинет. Сколько ему лет? Двадцать пять? Только двадцать пять? А кажется, что он прожил полстолетия и стал опытнее и мудрее многих пожилых людей. Жизнь его многому научила.

И потому ответил Кияру:

— Меня тоже подмывает такое желание. Но прикинь сам. Воинские отряды русов разрозненны, мало обученных войск — твои и мои. И только. Остальные подразделения — это толпа, которую легко бить. Это раз. Далее, серьёзно стоит вопрос о продовольствии. Русь разграблена, на свой народ надеяться нечего. А авары наверняка будут уничтожать и сжигать всё при своём отступлении. И, наконец, на носу зима. Чем станем кормить конницу?.. Начать поход легко, но надо думать, как его победоносно завершить.

— Да, ты прав, Кий, — после короткого молчания согласился Кияр. — И всё же...

— И всё же, — прервал он его, — мыслей о походе против Аварии я никогда не оставлял и не оставлю. Но время коротких наскоков прошло, нам надо думать о сокрушении аварской державы. Свои планы держать в глубокой тайне, но уже с завтрашнего дня готовить войско, заняться вплотную и всерьёз вооружением и обучением наших подразделений!