Александр Вельтман: Лунатик

— Странное дело! со мной тоже бывает. От чего это? вопрос важный, психический! — Нет денег — откуда явится аппетит; откуда возьмётся огонь в душе, здоровье, живость, сон, беззаботность, легкость, доброта: даже грубость и глупость пьяного денщика не сердят!

— Однако же, любезный друг, в этот раз я проклинаю всех Фараонов на свете. Я сбирался сего дня в Grande-Opera и проиграл по их милости все деньги. Сегодня все Цари будут в театре! — Пропустить такое событие: —значит воротиться домой гусем.

— Вот большое горе! Я в Париже по сию пору ничего не видел и не надеюсь видеть. Что ж делать, братец? право, не было времени! В Hôtel d’Angleterre где я стою, роскошь: встанет в полдень — принесут шоколаду, кофию; не успеешь протереть глаз, — несут завтрак; не успеешь проглотить куска, идет ординарец от генерала — служба! День и прошел! а на вечер в Пале-Рояль. А теперь без денег что здесь увидишь! Ей Богу, братец, не знаю, что делать! На днях выступаем отсюда; воротится в Россию — шапками забросают! Как! быть в Риме и не видеть Папы!

— Мой совет избавит тебя и от труда, и от стыда. Ступай за несколько су в Панораму: там увидишь Париж со всеми подробностями.

— Спасибо за совет.

Продолжая таким образом разговоры, господа русские офицеры приблизилось к Hôtel de l’Empire, взошли на широкую лестницу, вступили в коридор, подошли ко второму номеру, отворили двери.

— Ну, сказал Гастфер, опоздали мы! дым столбом! верно отобедали и принялись уже за трубки и за карты.

— Не бойся, друг, на столе все еще в порядке.

— А! — друзья! вскрикнули несколько человек офицеров, увидев входящего Гасфера и его товарища.

Все сидели с трубками в зубах вокруг накрытого стола и, обдавая дымом друг друга, хохотали во все горло.

— Что это значит, господа? На чей счет гуляете вы? — спросил Гастфер.

— На чей счет? — браво! очень кстати вопрос! — Не подумай только, что на счет французов; нет, finita è musical! гуляем на счет своего пустого кошелька.

— Да говорите яснее! Вскричал Гастфер.

— Что-ж тебе говорить? Есть у тебя деньги?

— Полноте, господа, я вижу, вы гуляете на мой счет. Вам забавно, что я продулся!

Общий хохот преследовал слова Гастфера.

— Поздравляем! верно в надежде съесть после проигрыша славный контрибуционный обед? — Садись же, вот твой прибор. Ей! Савельев, подай трубку господину поручику! Затянись и потом запоем с горя круговую:

— Нет, господа, отвечал Гастфер, моя первая песня всегда:

— Сего дня можешь спеть ее и натощак!

— Натощак не пою: берегу голос, отвечал Гастфер.

Между тем денщик Савельев поднес ему трубку.

— Пошёл ты к чёрту с трубкой! Давай водки!

— Еще не выкурили, Ваше Благородие! отвечал плут денщик.

— Что за шутки, господа! вскричал Гастфер.

— Какие шутки, мой друг: истинная правда! Шутку сыграли с нами гостеприимные Парижане. Видишь ли, ты в чем состоит история: По обыкновению, мы собрались к обеду по обыкновению, хозяйский Maître d’hôtel накрыл на стол, по обыкновению мы сели и, вдруг, против обыкновения принесли нам на блюде огромный счет за все прошедшее время и объявление: что гг. генералитет и русские офицеры имеют за все платить и впредь без денег ничего не требовать; а сверх того от хозяина уведомление, что сегодня у него ничего не готовлено.

— Я наелся как бык и не знаю, как быть! — пропел Гастфер. — Этому горю должно пособить, — продолжал он. — Если ни у кого из вас также нет денег, то я отправляюсь доставать.

— Вот, благодетель! вскричали все.

— Идите все в Hôtel de Paris, гуляйте, а я сейчас же приду выкупать вас.

— Да где ты открыл колодезь, из которого можно черпать золото?

— Этот колодезь у ротмистра Юрьегорского в кошельке.

— Что-ж ты, братец, не познакомить нас с чудаком, у которого всегда водятся деньги?… Он играет?

— Я наелся как бык и не знаю, как быть! с пропел Гастфер. — Этому горю должно пособить, — продолжал он. — Если ни у кого из вас также нет денег, то я отправляюсь доставать.

— Вот, благодетель! вскричали все.

— Идите все в Hôtel de Paris, гуляйте, а я сейчас же приду выкупать вас.

— Да где ты открыл колодезь, из которого можно черпать золото?

— Этот колодезь у Ротмистра Юрьегорского в кошельке.