Эмма Выгодская - Капитан Кортес

Старый эконом Хуан де Торрес тоже оставался в крепости. Он был слаб и разбит после желтой лихорадки.

- Не увидеть мне больше родную Ламанчу! - сказал старик Санчесу. - Не доживу. Если ты останешься жив, Санчес, и вернешься, обещай мне, что разыщешь мою семью и расскажешь им обо мне.

- Обещаю! - сказал Лопе.

- Долго искать не придется, - сказал старик.- Нашу деревню Пинчос там все знают: по дороге на Аргамасильи в Пинереду, в двух часах пешего пути. Там еще спуск такой вниз и пинии на пригорке. Тут, у пиний, за часовней и будет наша деревня. Разыщи старуху Фернанду, это моя жена, - может быть, она еще жива. Если же ее уже не найдешь, - ищи Матео, который женат на Мельниковой дочке, - рябого Матео, бочара, - его там все знают в деревне. Это мои сын. Расскажи ему обо мне.

- Я все сделаю, дорогой де Торрес, - сказал Лопе. Он попрощался со стариком, как с родным. - Я все сделаю, земляк, не беспокойся.

Лопе просидел до утра на берегу. Андрес Морено пришел и сел рядом с ним на камень.

Безбрежный океан, огромный, чужой, равнодушный, на много тысяч лег морского пути отделял их от Испании, от родины, от родных людей.

Андрес долго смотрел на океан.

- Айша!.. Увижу ли я тебя!.. - вслух сказал Андрес.

Он закрыл лицо руками.

И Лопе вздрогнул. Андрес говорил еще и еще, тихо, точно забывшись.

Он говорил на непонятном языке.

- Айша… эйми хакара!.. Рахамину… - говорил Андрес.

Далекое-далекое воспоминание мгновенной вспышкой озарило сознание Лопе.

В детстве, гостя у деда в Хасне, он не раз слышал эту речь, - глухую, гортанную арабскую речь, с тяжким придыханием, за высокой стеной соседнего дома. Там жили мавры.

Лопе встал.

- Значит, ты мавр? -глухо спросил Лопе.

Андрес отнял от лица руки.

- Да, -просто сказал Андрес.- Я сын мавра и испанки.

- Как же так?.. Как же так?.. - слегка отступив, спросил Лопе. - Ты не христианин? - Он не знал, что сказать.

- Ну и что же?.. - так же просто сказал Андрес. - Разве я оттого плохой товарищ тебе и другим солдатам?..

Он улыбался.

Лопе помедлил.

- А ведь правда! - сказал Лопе. - Пресвятая дева,- чистая правда!

Он наклонился и поцеловал смуглую небритую щеку оружейника.

Наутро вся армада, простившись с остающимися в форту Вера Крус, выступила в поход. Они двинулись маршем по зеленой цветущей равнине, потом, минуя Семпоалу, свернули вправо и начали подниматься по крутой горной тропе. Снежная корона Оризабы уходила влево. Они шли все выше и выше. Сухие открытые высокогорные поля страны Мехико простирались перед ними.