Александр Макода - Половецкий Хан

Также говорил Атрак и об уважении к предкам:

"Помни о нашем великом роде, идущем корнями к далекому востоку, где наши предки восходят к Тенгри хану и великому волку. Это наши предки, чти их память день и ночь, иначе падет наш род, потеряем свое имя среди других племен и исчезнет народ великих кыпчаков";

Размышляя об этих наставлениях, Кончак и не заметил, как подошел к своей юрте. Рядом горел костер, а на шестах над ним был установлен большой казан с вареной бараниной. Молодая чага – женщина-служанка, помешивала мясо и при виде хана поклонилась.

Кончак вошел в юрту. На коврах были расстелены персидские мягкие ткани, разукрашенные всевозможными искусным узорами. Большинство тканей и покрывал были красного и голубого света, а по краям они были украшены золотистой вышивкой. Мягкие и нежные на ощупь, они придавали чувство покоя и умиротворения, после всевозможных горестей и печалей, выпавших на жизнь степных людей.

По краям юрты, на множестве мягких бархатных тканей лежали большие и малые подушки. Как и остальная часть внутреннего убранства, они были привезены из далека. Некоторые из подушек были пошиты умелыми мастерами из богатой Персии, другие же привезены с Китая, окрашенные в красный цвет и украшенные золотистыми нашивками с изображениями драконов, змей и ящериц.

Внутри этого шатра царил мрак, за исключения центральной части, где поблескивал золотистый очаг, отбрасываемый желтые языки пламени. Оранжевый свет спадал на внутреннее убранство юрты, одаривая своим скупым светом лежащие вокруг предметы и кое кого еще.

К хану подошел темный силуэт, сопровождаемый легким побрякиванием небольших золотых колокольчиков, вышитых на краях одежды. На краях длинных рукавов поблескивали тонкие серебристые полоски, вышитые византийскими мастерами.

– Я ждала тебя. Ты долго пропадал.

– Мне нужно было собраться с мыслями.

Кончак подошел вплотную к силуэту и обхватил свою жену крепкими руками, но в такие моменты они становились как некогда нежными.

– Атрак говорил с тобой сегодня?

– Да, совсем недавно. Его дух стал волком, он попрощался со мной.

– Он был великим ханом.

– А я хочу быть еще более великим. – почти шепотом сказал Кончак и нежно поцеловал ее в пухлые розовые губы.

Утро в степи наступило необычайно яркое и свежее. Небо было очень голубым, а уже желтеющая трава придавала окружающей местности неописуемую красоту. Птицы весело пели, наполняя воздух музыкой природы. Многие из собравшихся у ханской юрты знатных кыпчаков отвечали пению птиц своим свистом, дополняя птичье щебетание своими мелодиями. И вот, с юрты вышел хан Кончак. В этот момент шаман Угун взмахнул своим посохом, обвязанным множеством разноцветных нитей, перев и небольших кожаных лент, к концам которых были пришиты более длинные перья и несколько маленьких костей.

Угун вскинул своей левой рукой небольшой бубен, ударил по посоху и вскрикнул:

– Тенгри хан с тобой, Кончак! Он открыл мне что твое правление будет великим и славным. Дух твоего отца Атрака подтвердил это, а твой великий предок, Шарукан, уверил меня в том, что ты станешь величайшим ханом в роду, и вот знамение, что слова эти правдивы и обязательно исполнятся: от начала сего дня и до его конца на небе не будет ни единого облака!

И вновь Угун ударил бубном по своему посоху.

Весь родовой аул, все мужчины и женщины пришедшие к хану, упали на колени и поклонились ему, показывая свое почтение и свою готовность служить новому хану.

Кончак внимательно осмотрел весь многочисленный аул, ханом которого он стал. Он стал не просто главой рода, но и кошевым целого куреня. Положение, полученное по наследству от отца и дяди, позволили ему стать ханом многочисленной орды, насчитывающей десятки тысяч человек. Тут его окружали сотни человек, каждый из которых готов отдать за него жизнь. Немного в стороне несколько человек приподнялись и один из них выкрикнул:

– Турукский курень с тобой великий хан! – и вновь упал на колени.

– Уйгурский и Тривиев кош с тобой великий хан! – выкрикнул еще один и тоже упал на колени.

– Курень великого Мулюка готов служить тебе, хан Кончак! – громко выкрикнул один старик и неспешно опустился на колени.

"Уже несколько тысяч человек готовы мне служить, это хорошо." С улыбкой подумал Кончак осматривая присутствующих и слушая заверения соседних семейств об их преданности ему. Помимо многочисленных родственных семейств, ему присягнули на верность также несколько отдельных родов, кочевавших во владениях его отца. Каждый из начальников своего рода заверял Кончака в верности и преданности утверждая, что готовы поддерживать его во всех его делах и начинаниях.