Евгений Бажанов - Записки о китайской цивилизации

Китайский крестьянин, да и не только он, ищет ответы на жизненно важные вопросы у гадателей. Медиум может организовать сеанс связи с усопшим родственником. Он предсказывает будущее, молится о дожде, изгоняет дьявола, излечивает душу.

Каждый китаец знает легенду о том, что на Луне обитает чудесный заяц, дарующий бессмертие; что желчь – вместилище храбрости и мужества; что хэхэ – это символ супружеской любви и гармонии, обычно изображаемый в виде двух игривых ребятишек, одетых в красное и зеленое платья; что летучая мышь означает пожелание счастья; что самым великим военным стратегом древности являлся Сунь-цзы, а герои эпопеи «Троецарствие» Чжу Гэлян и Цао Цао были талантливыми последователями его стратагемного учения; что супы из ласточкиного гнезда и акульих плавников – лучшие гастрономические деликатесы; что тушь, тушечница, кисть и бумага составляют «четыре сокровища» образованного человека; что Мао Цзэдун сочинял прекрасные классические стихи; что в пекинской опере актеры должны не только петь, но и декламировать, танцевать и совершать акробатические прыжки; что изображенный на картине человек с красным лицом – хороший, а с белым – мерзавец; что каллиграфия является «центральной частью и короной» китайского искусства; что иероглифы, высеченные на скалах предками, следует беречь как зеницу ока; что гениальный поэт VIII века Ли Бо страдал алкоголизмом и погиб, попытавшись в нетрезвом состоянии обнять отражение луны в озере; что Великая Китайская стена – единственное рукотворное сооружение, видимое с Луны; что китайцы научились печатать книги на тысячелетие ранее европейцев; что задолго до христианства Конфуций вывел золотое правило нравственности, учил толерантности.

Веками в Срединной империи преклонялись перед миниатюрными женскими ножками, которые уродовались с помощью бинтов и колодок. Их считали эталоном красоты и изящества. Пояс служил символом чиновничьей власти. В зависимости от ранга обладателя он был нефритовым, золотым или попроще. Герой одного романа, желая перещеголять всех, носил сразу несколько поясов. Еще один атрибут сановника в прошлом – шелковый халат с изображением драконов.

Этот собственный мир был не просто единственным, который знал китаец. Он априори исходил из того, что все другие порядки никуда не годятся, являются варварскими. Отказ чужеземцев от своих традиций приветствовался как свидетельство окультуривания, продвижения вверх по лестнице цивилизации. Существовала убежденность, что варвара можно было завоевать сердцем, облагораживанием его души. Упомянутый выше военный стратег Чжу Гэлян шесть раз побеждал «южного варвара» Мэн Ху. Победив, отпускал, а тот возвращался с новой, еще более мощной армией. Но на седьмой раз Мэн Ху все-таки решил дать клятву на «вечную верность» китайскому государству.

Сегодня, может быть, далеко не все традиции заметны, некоторые уже вообще не действуют. Тем не менее их роль в истории Поднебесной огромна. Во многом именно они позволили китайцам сохранить свою культуру, несмотря на постоянные завоевания Китая, на периодический переход политической власти в стране к иностранным императорам.

Весь этот специфический, сложный, многомерный религиозно-этический мир с образованием КНР впервые в длинной китайской истории оказался под угрозой исчезновения. Вслед за большевиками в СССР их китайские товарищи сразу заявили, что «бога – нет» и что «религия – это опиум для народа». Конституция КНР, правда, признала факт наличия в стране верующих и их право на свободу вероисповедания. Однако во время «культурной революции» с подобным либерализмом было покончено. Власти напомнили кадровым работникам и населению, что коммунистические идеалы и религиозные предрассудки несовместимы, и бросили клич бороться с религией до победного конца.

Так называемые «красные охранники» (хунвэйбины), подстрекаемые и направляемые сверху, бросились громить храмы и монастыри: вдребезги разбивались священные статуи и сосуды, сжигались канонические писания, избивались служители культа. Простым гражданам запрещали отправлять религиозные обряды, совершать паломничество в святые места, поклоняться божествам, участвовать в религиозных праздниках. Была приостановлена деятельность всех конфессиональных организаций.

С приходом к власти в 1979 году реформаторов антирелигиозная вакханалия ушла в прошлое. Конституция 1982 года восстановила свободу вероисповедания, новый Уголовный кодекс КНР пригрозил строгими санкциями в отношении посягательств на эту свободу. Руководство страны, разъясняя партработникам суть своей политики, указывало, что в КНР имеется большое число верующих, во многих районах религиозные проблемы взаимосвязаны с этническими. Попытки притеснять верующих привели к подрыву единства нации, разочарованию людей в социализме, к активизации антикоммунистических элементов.