Наталья Якимова - Обман

Каждый год устраивались смотры невест. Выбиралось одно из сотен поселений на нашем берегу великого Гура. Что было за синевой этого водяного покрова я не знала, но говорили, что там жили варвары. Что они ели своих детей, а женщин держали как собак. К нам в поселение они никогда не приезжали, но в другие приплывали на огромных кораблях. Брали себе много разного товара, платили золотом. Но даже мой жадный отец, не стал бы отдавать меня им. Слава богам, что про них уже несколько лет никто не слышал.

В поселение, которое было выбрано для смотрин, съезжались женихи, и если девушкам исполнялось восемнадцать лет, их отцы привозили и их. В течении недели шли торги. Отцы хотели, как можно выгодней продать дочерей. Женихи приобрести жен.

В этом году впервые за более чем двадцать лет, честь просмотра невест выпала нам.

Всё поселение, которое называлось Эртрут, кипело как муравейник. Гостей нужно было разместить, накормить на весь период сватовства. Ставили палатки, которые состояли из нескольких комнат. Чтобы гостям было удобно. Это мероприятие обещало принести много золота. Которое поможет еще долгие годы закупать необходимые для жизни вещи в других поселениях.

Меня с одной стороны пугало, то что предстоит, а с другой стороны я понимала, что для меня это может единственный шанс в жизни увидеть, как происходит праздник. Так как появляться на нем замужним девушкам было запрещено. Любопытство брало верх над страхом.

Начало было назначено на первые дни лета. Женихи должны были прибыть на рассвете. Девушки подносили им воды напиться с дороги. После они не общались. Невесты присаживались на специальные лавки, а женихи ходили вокруг присматривая себе жену. Отцы ждали в стороне. Как только мужчина определялся, подходил отец выбранной девушки и назначал цену. Самая высокая цена, которую я слышала, это было сто монет чистого золото. И это было однажды и очень давно в другом поселении. А так сходились на тридцати, может сорока. Если уж очень понравиться. Единственный минус, жениху нельзя было отказать. Только он сам мог отказаться, если считал, что цена слишком велика. Тогда отцы-продавцы обычно скидывали пару монет. Чем дороже продавалась дочь, тем более гордой становилась девушка, она приносила в семью деньги. Поэтому девушки готовились за несколько дней. Заплетали косы, украшали их цветами, румянили щеки. Наряды шились почти по полгода. Продать девушку могли только один раз, и значит заработать на этом семья тоже могла только единожды.

Как говорил мой отец, мне крупно повезло. Так как не нужно было ехать в другое селение. И мучиться там с подготовкой. Я была у себя дома и поэтому должна была, по его мнению, затмить всех. И выполнить свой долг, принести в семью доход.

У меня росло еще две сестры, но им было пятнадцать и двенадцать. И они мне очень завидовали. В отличии от меня они понимали какую ответственность несут на себе. И хотели, чтобы их отец продал как минимум по пятьдесят монет. Так как у родителей не было сыновей, и в старости о них некому было побеспокоиться, часть прибыли они должны были оставить на будущее. Чтобы платить тому, кто согласиться за ними приглядывать и помогать. Так мы своими свадьбами, создавали для родителей хорошую старость. Если же в семье был сын, он приводил жену, которую покупал для себя, и она следила и за домом, и за всеми жильцами.

Эрик сдержал слово и явился к моему отцу через два дня. Предложил за меня тридцать монет.

– Это мало. – ответил Марат.

– Сколько же ты хочешь за свою дочь? – спросил мой друг. При этом он был крайне серьезен. Разговор проходил в большой комнате нашего дома.

– Пятьдесят. – выдал отец. Я ахнула, и прикрыла рот рукой, понимая, что это слишком много.

– Хорошо. – на удивление кивнул Эрик. – Тридцать сейчас и двадцать после свадьбы.

– Вот и отлично. – заулыбался Марат. – А твой отец согласен с выбором невестки?

– Это только мое дело. – отрезал Эрик.

Я смотрела на друга и гордилась им. Сейчас он был для меня героем. Высокий, подтянутый, с копной соломенных волос. Мы знали друг друга с самого детства, и всегда Эрик был моим защитником. Поэтому наша помолвка никого особо не удивила.

Попрощавшись, он вышел, я пошла вслед за ним.

– Эрик, это так дорого. – сказала я, когда мы вышли во двор.

– Ты стоишь и дороже. – ответил он спокойно, – Но боюсь, что твой отец может не сдержать слово и перепродать тебя, если будет предложение.

– Но он уже пообещал.

– Да. Но есть же и исключения. Например, если я откажусь сам. – улыбнулся он.