Андрей Булычев - Сотник из будущего. На Запад!

– Ничего еще не потеряно, княже! – успокоил Ярослава Сотник. – Северная Русь, конечно, сильно от голода пострадала, но народ наш не сгинул. Сам же вот говорил давеча, когда мы стук топоров с колокольни слушали, что восстановится Новгород, и вся земля вокруг него тоже вскоре воспрянет. На семена зерно у нас есть, по весне, как и обговаривали, уйдут малые караваны по всем пятинам и раздадут его крестьянам. Года три пройдет – и снова здесь народ оправится. Набуянил, вкусил он кровавой свободы, теперь только лишь одним миром и трудом всем жить охота. Так что престол твой в Новгороде как никогда будет дальше крепко стоять, князь. Ну а уж мы его обороним от внешнего врага.

– Все так, – кивнул князь. – Мятежники к Михаилу Черниговскому сбежали и теперь его там подзуживают снова на Новгород идти. Брани усобной я не желаю, но и слабость показать мне никак нельзя. Иначе раздавят! Думаю я в этом году решить все внутренние свои дела. Здесь на престоле оставлю сыновей с малым войском, а сам с дружиной князю Михаилу и беглым мятежникам укорот дам. С братьями все обговорю, уж, думаю, поддержат они меня. Коли не захочет Черниговский князь от Новгородского престола отказаться, так, значит, быть брани! Оставлять его за спиной, когда я буду с немцами ратиться, никак мне нельзя. Вот уйду походом в Ливонию, а он тут как тут, обязательно ведь снова сюда нагрянет. Ну а коли захочет он все миром решить и поклянется на кресте, что не претендует более на власть в Северной Руси, да еще и изгонит от себя мятежников, так и ладно, значит, не враждовать нам с ним более. Пусть вон на юге свои дела делает, перед ним же бескрайнее Дикое поле, откуда постоянно степняки набегают. Вот и пущай с ними ратится и обороняет южные рубежи. На все это мне нужен год, Андрей Иванович. И вот коли решится все с Михаилом, так потом я уже смогу все свои полки на немцев двинуть. Но и этот год нам тоже терять никак нельзя! Перед большим походом надобно серьезно подготовиться. Самая большая опасность для нас – в объединении врагов. Мы-то, может, и одолеем их всех, но вот крови нам это будет стоить очень большой! Сам же понимаешь: неприятеля лучше бить поодиночке. Союз данов с немцами пока, слава богу, невозможен. Вольдемар никак не простит им отгрызенных от его королевства земель Шлейзвика и Голштинии, ну и того коварного натиска на Эстляндию, когда они по кусочку отъели ее всю. Только ведь благодаря нашей помощи удалось обратно ему ее земли вернуть. И король это пока помнит. Поэтому удара в спину, пока мы будем ратиться с немцами, я от него не жду. У него вон сейчас и со свеями своих забот хватает. Да и с нами ноне серьезный и взаимовыгодный союзный договор имеется. Так, далее – свеи. Нам они нынче тоже не помеха, мы их хорошо недавно в Тавастии потрепали. А потом, они сейчас внутренней своей войной и смутой внутри королевства ослаблены. Как там твой родственничек, Эрик, поживает, что был изгнан Кнутом Хольмгерссоном с престола?

– Да хорошо все у него, – пожал плечами Сотник. – Говорит, что ему у меня нравится. Лечится, читает запоем, гуляет вон постоянно. Недавно даже в ратную школу сподобился заходить, несколько раз в седмицу молодым про античную историю рассказывает и латинскому с греческим языком их учит. Здоровье на поправку у него пошло, порозовел вон даже. А то ведь худой и бледный, как смерть, был, ходил, весь согнувшись, нога не сгибалась. А сейчас ведь и не узнаешь его. То ли термы помогли, то ли снадобья моих лекарей, а может, и то, что груз забот державных разом спал с его плеч, и на душе оттого стало легче.

– Да-а, – вздохнул Ярослав, – груз забот спал. Как бы я вот так же хотел: без забот, без тревог и без всякого страха за свою жизнь и за жизнь детей пожить. Но ведь нет! – и он с силой сжал кулаки. – Нужно все время быть готовым к бою, чуток зевнешь – глядь, а тебя уже и слопали. Ладно, привет ему передавай, немного спокойнее станет – обязательно я к нему наведаюсь. В термы твои опять сходим, пива, медов вместе отведаем, – он усмехнулся и допил из кубка. – Все, довольно на сегодня, – и отодвинул посудину из зеленого богемского стекла в богатой серебряной и золотой отделке подальше от себя.

– Так, про данов и свеев мы обговорили, удара пока от них мы не ждем. Остаются немцы и литвины, – перечислял Ярослав. – Литвины, хм, – хмыкнул князь. – Ну, что сказать, сильный и свободолюбивый народ. Не раз уже мы с ними ратились. Было время, большая часть их ведь под Киевом ходила, но это пару сотен лет назад было. Когда вся наша земля в едином кулаке была. Чего уж теперь-то об этом толковать? Сейчас восточные литвинские племена сбиваются князем Миндовгом в одну державу. Под его сильной рукой уже все русины, литва, аукшайты, селы и ятваги находятся. Им противостоят западные племена – это жмудь, скальвы, курши и земгалы. Которые, в свою очередь, объединяются князем куршей Мацеем. Западные племена – они более восточных разобщены. У них у всех впереди только лишь свое «я», а уже потом «общее», и Миндовг понемногу начинает их одолевать. Но сил у него для решительного удара пока что недостаточно, и он остро нуждается в помощи. И вот тут на арену всего этого противостояния между балтами выходят немцы. У меня есть сведения, что рижский епископ вместе с магистром Ордена меченосцев ведут здесь свою давнюю и хитрую игру. С каждым из племенных объединений они пробуют договориться и пытаются исподволь, понемногу подчинить их своей воле. Не все тут у них пока еще получается, балты – они ведь тоже не дураки и прекрасно видят исходящую от немцев опасность. Но вот то, что те настойчиво окутывают их своим влиянием, – это правда. Если вдруг так случится, что литвины станут вассалами ливонцев, как это уже произошло с теми же ливами, латгалами и угандийцами, то они сметут русские Полоцкое и Смоленское княжества, ну и, разумеется, полностью заберут под себя наш Псков. Нет ничего страшнее, Андрей, для нас вот этого союза балтов и немцев! – стукнул кулаком по столу Ярослав. – Вот поэтому я и думаю, что было бы правильным поддержать князя Миндовга в его борьбе с Мацеем за верховенство над всеми литвинами. А уж потом мы совместно, как это и планировалось три года назад, по немцам ударим. Как тебе такое?