Наталья Олеск - Остров спасения – Русский

Наутро девочке стало лучше: из глаз исчез нездоровый блеск, кашель уменьшился, а потница на сгибах локтей и под коленками посветлела.

– Ух ты! – воскликнула Маша, довольная результатом.

А про себя отметила: «Надо будет изучить травы этого настоя». Вспомнила красивую женщину, передавшую сверток, ее длинные пушистые ресницы и искрящийся добрый взгляд. Чрезвычайно не терпелось рассмотреть подарок, но она вняла голосу сердца и послушанию – дала обещание, что вскроет пакет только по прибытии.

Прошло несколько дней. Перед глазами путешественников представали незнакомые, потрясающие красотой пейзажи: бесконечные равнины, поросшие желтыми и оранжевыми лилиями, острые, со снежными верхушками горы, густая непролазная тайга с треугольными елками-колоссами, полноводные быстрые реки. Последние скрывались, когда состав врывался в очередной тоннель, затем поезд пересекал мутные бурлящие воды, мчась по узким длинным мостам; затем они бежали бок о бок с рельсами, соревнуясь по скорости с пыхтящим железным зверем. Не единожды наблюдали за бегущими вдоль поезда медведями, кабанами, оленями. Многодневное путешествие подходило к концу…

Владивосток встретил необычайным зрелищем: недалеко от вокзала растянулся и лениво жмурился живой тигр. Дети в страхе и одновременно с любопытством прильнули к окнам, рассматривая усатое-полосатое чудище и долго боялись выходить на перрон. Лишь потом узнали: тигр ручной, всеми известный заслуженный артист бродячего китайского цирка; его в высшей степени качественно, а, главное, вовремя кормили, поэтому был добрым и милым, по крайней мере со стороны и с высоты поезда.

По приезду некоторые юноши из детской колонии вступили в армию Семенова. Воевали сначала где-то на границе, а когда белые стали отступать, ушли вместе со своим военачальником в Китай. Никто не заставлял и не упрашивал браться за оружие, но видя, как гибнет привычная и налаженная жизнь, по-другому поступить в тот момент не могли. И вот, совсем юные мальчишки, минуя период взросления, из детского лагеря сразу попали на фронт.

…Прошло два с небольшим месяца. Несмотря на начало ноября днем температура доходила до плюс пятнадцати градусов по Цельсию. Второй раз за сезон цвела жимолость, клубника, яблони, сливы и красивейший на свете кустарник со сложным названием «рододендрон» с густыми темно-розовыми махровыми цветами, похожими на азалию. В переводе с греческого так и звучало – «розовое дерево». Город казался окруженным со всех сторон морем, необыкновенного изумрудно-бирюзового цвета, и в сравнении с Черным морем, которое полностью оправдывало название (семья Маши отдыхала на его побережье каждый год), дальневосточное поражало кристальной чистотой и яркими красками. В бухту с романтичным названием Золотой Рог заплывали исполинских размеров киты, пуская над собой многоэтажные фонтаны; их сопровождали дельфины, как по команде подпрыгивающие высоко над водой. Листья с деревьев еще не опали, и приезжих это весьма удивляло. Затяжная приморская осень была в новинку. Восхищало осеннее разноцветие: здесь и нежно-желтые осины с березками и липами, и ярко-зеленые дубы с елями и кедрами, и, что больше впечатляло, – клены были багряно-красного цвета, отливающим десятком оттенков! В родном Петербурге осенняя природа радовала только желто-зелеными тонами. В лесу до сих пор встречались опята. Местные показали, искать грибы следует на деревьях и старых пнях. После промозглого в холодное время года Урала Приморье казалось настоящим раем. А когда петербургские дети увидели в центре растущие пальмы, стволы которых, готовя к приближающейся зиме, укутывали теплой тканью, восторгу не было границ! На оживленных улицах сновало большое количество китайцев: в основном ходили в длинных халатах, треугольных головных уборах и деревянных шлепанцах; иногда попадались в строгих черных костюмах и котелках, обязательным атрибутом при этом являлись напомаженные тонкие усики. Владивосток в сравнении с Петербургом оказался небольшим; центр выстроен из красивых каменных зданий со шпилями, обилие фонтанов, клумб, на которых, несмотря на глубокую осень, цветы радовали сочными красками; богатые магазины с невероятным разнообразием товаров, сияние тысяч огней электрических ламп в вечернее время; женщины ходили с солнечными бумажными зонтиками и в светлой одежде… – глаза от всего разбегались! Первое впечатление, запомнившееся и сопровождавшее Машу всю жизнь, было ярким и чарующим: теплый, солнечный, сложенный из белого камня город, вокруг которого простирается ласковое прозрачное море…