Елена Серебрякова - Симоха Рамода

Двигаясь в сторону деревни, все еще издали увидели возле дома старосты незнакомую бричку, запряженную парой лошадей.

– Вот, господин, – начал Петухов, – знакомьтесь с нашим уездным губным старостой. Зовут его Устин Андреевич.

Староста оказался под хмельком, а привстав, даже немного покачивался.

– Пошли в избу подальше от глаз и ушей! – почти приказным тоном сказал уездный.

– Значит, так, – продолжил он в доме. – Места у нас тихие, никогда подобных убивств не водилось. И решили мы с Николаем Анисимовичем, что два неизвестных путника не поладили между собой и подрались до обоюдной смерти.

– Так, что от нас требуется? – перевел толмач вопрос немца.

– Подтвердить мои слова, если кто будет спрашивать.

Все дружно закивали головами.

Утром москвичи, выйдя на улицу, увидели, что лошади и повозка уже стоят на месте.

– С добрым утречком, господа! – Петухов, якобы между прочим, оторвался от своих мыслей и сказал, – сейчас иду будить гостя, его ведь по-человечески надо проводить, а потом организую придание земле убиенных. Коль скоро они веры не нашей, хоронить придется за кладбищенской оградой.

В этот день работа на прииске пошла веселее, телеги загружались железной рудой, и за этим следил сам мастер. Сашка постоянно в мыслях возвращался к страшной находке.

– Господин Ланге, – обратился он к немцу, – пойду, проверю наши колышки на прииске, а то в этих краях я перестаю чему-либо удивляться.

Толмач перевел.

– Согласен, здесь пока работа налажена, а без дела стоять не в наших с тобой правилах. Верно?

– Да, господин Ланге, – и Сашка почти по-военному развернулся на половину оборота и бодрым шагом пошел прочь.

Вскоре он отыскал место преступления и начал кружить вокруг. Ему очень хотелось найти дополнительные подсказки произошедшему. Сашка был уверен, что должны быть следы волочения. Просто под деревом свернуть шею двум ражим мужикам невозможно. Их откуда-то приволокли или принесли. За двое суток трава, конечно, поднялась. Но если трупы волокли, то следы должны остаться. Ему не повезло. Как бы он ни хотел, но что-либо обнаружить не удалось. Тогда Сашка углубился в кустарник и стал искать место, где эта драка могла произойти. Увидел небольшую поляну. Примерился и понял, что вчетвером тут можно и дубиной махать, и саблей орудовать. Кое-где виднелась выдранная ногами трава и клоки земли. Наконец, он увидел деревянную пуговицу, явно сделанную не для красоты, а только для прямого назначения. Сашка поднял ее и внимательно разглядел. На крестьянских рубахах и душегрейках такие можно частенько увидеть. В другом месте обнаружился след голой ступни. То ли здесь земля оказалась мягкой, то ли кто-то сильно оттолкнулся. В районе пятки на земле отпечатался бугорок. Стало быть, ступня у великана имеет старую рану. Сашка нашел в кустарнике сухую ветку и, приложив к следу, сделал для себя мерку.

К вечеру работники вернулись в деревню с телегами, гружеными рудой. Наскоро поев, отправились спать. Мастер что-то пробубнил толмачу и быстро удалился.

– Александр, завтра мастер даст тебе новое задание, сегодня у него не было сил говорить.

С началом дня навалились хлопоты. Толмач вторил за мастером, делая его скороговорку понятной для русского уха:

– На этом рисунке, – Ганс протянул Сашке кусок плотной бумаги, – изображена плавильная печь. Это нужно показать каждому печнику. Проводник у тебя будет, необходимо найти того, кто знает, что эта за печь. Если найдется знающий, выясни, строил ли этот печник такие печи? Можно было бы нанять печника в Москве. Но я, честно сказать, боялся разгневать нанимателя. Он такой жадный. Пришлось уговаривать выбирать самому помощника, а печника он бы точно не дал. Да еще мог запросить другого рудознатца.

Проводника звали Прохор. Почти еще мальчик, но уже смелый и бойкий в делах.

– Слышал, тебя Сашкой кличут? На нашей стороне мы с Петуховым уже всех печников опросили. Они лишь таращили глаза на картинку и отрицательно качали головами. А сейчас поедем на другую сторону реки, будем искать тама.

Они посетили пять или шесть деревень. Нужного печника не нашли. Наконец, Сашка не выдержал и спросил:

– Чего у нас осталось-то, думаю тоже все без толку!

– А вон церковь стоит белая как лебедь, красавица. Храм назван именем Иоанна Богослова.

– На службы сюда ездите? – спросил Сашка.

– И сюда тоже. Вот только поговаривают, что скоро церковные порядки будут менять. Вроде, как и молимся мы неверно, и крест накладываем неправильно, а в книгах писано не так, как должно.