Михаил Гришин - Золотой медальон

– Толково, – от всей души поощрил его творчество Иван Иванович. – Очень толково.

На эту похвалу Витька никак не отозвался, а, сложив лист вчетверо, глубоко запрятал его в карман.

– Только не пойму я вот чего, – сокрушался Иван Иванович, – зачем он в раскоп-то полез? Чего он там-то искал?

– А почему вы так подумали? – спросил Витька. – Ну, что он будто бы после кражи в раскоп полез?

– Потому что милицейская собака сразу туда привела… Но вот что интересно – из раскопа нет следов на верх… Не улетел же он в самом деле.

– Это мы сейчас выясним, – самодовольно заверил Витька. – Для этого я здесь и нахожусь.

Но тут опять вмешался Пельмень, который, по-видимому, и вправду возомнил себя незаменимым доктором Ватсоном:

– А я знаю, в чём дело.

– И в чём же? – заинтересовался Иван Иванович.

– В яме он побрызгал на подошвы какой-то жидкостью…Так делают все шпионы, чтобы сбить собаку со следа… А потом взял и удрал, – сообщил Пельмень и посмотрел на всех горделиво.

– Тебе тут что, граница? – пренебрежительно усмехнулся Витька, – чтобы специально готовиться?

Ивану Ивановичу хоть и самому нетерпелось поскорее расследовать запутанное дело, но и он Пельменеву мысль не одобрил:

– Николай, ты и правда уж больно как-то всё преувеличил…

– А почему же тогда учёная собака, а следов не нашла? – заметил ядовито Пельмень и обиженно надулся.

Ответить на это Витьки было нечего, пока нечего, и он, склонившись низко над землёй, медленно двинулся по краю котлована, рискуя каждую секунду в него свалиться, вглядываясь себе под ноги на предмет обнаружения очередной улики.

Чтобы по пустякам не волновать сыщика, Иван Иванович и опозоренный Пельмень следовали за ним на почтительном расстоянии. Когда Витька вдруг останавливался и с большим вниманием принимался изучать землю, они так же замирали на месте и вытягивали шеи.

По-видимому, у Витьки действительно обнаружился ранее скрытый талант к сыщицкой работе, потому что вскоре его поиски увенчались успехом: на краю ямы он разглядел подозрительный оползень. Витька присел на корточки и через лупу начал обследовать вокруг него все травинки, камешки, щепочки, даже пробегавший по своим делам зелёный жук не остался без его внимания. Потом Витька, спрыгнув в яму, принялся обследовать стенку.

Иван Иванович с Пельменем подошли поближе и выжидательно уставились на Витьку. Они наблюдали за работой великого сыщика ровно до тех пор, пока он не предъявил им новую улику – половинку голубой пуговицы.

– Я не думаю, что это старинная вещь, – заносчиво сказал Витька.

Его предположение подтвердил и Иван Иванович, с интересом рассмотрев со всех сторон сломанную пуговицу. А вот безмозглый доктор Ватсон чуть не лишил Витьку улики, непонятно с какого перепугу вознамерившись попробовать её на зуб. Это только тот, кто не знает Пельменя, не придал бы этому значения. Но Витька, изучил все его привычки – своими зубами Пельмень что хочешь, запросто разгрызёт.

Хорошо, что Витька вовремя заметил и спугнул его, завопив, как ненормальный:

– А ну дай сюда пуговицу!

Пельмень испуганно вздрогнул и, не сводя с него вытаращенных глаз, торопливо вернул улику.

– Всё б тебе жрать! – долго ещё не мог успокоиться Витька.

И только когда другие археологи, пообедав, вышли из палатки, Витька забыл о столкновении. Переключив своё внимание на них, он принялся сосредоточенно изучать их одежды. Спустя минуту, Витька с полной уверенностью мог сказать, что отломанная пуговица не принадлежит ни одному из участников экспедиции. А это означало одно – её действительно потерял преступник.

– Что и требовалось доказать! – воскликнул Витька.

Иван Иванович вопросительно приподнял брови.

– Хотите, я расскажу вам, как было дело? – торжествующе сказал Витька. – А дело было так: схватив медальон, вор услышал, что вы возвращаетесь… Тогда, чтобы побыстрее скрыться с места преступления, он подлез под полог палатки… Но просчитался, потому что за ней сразу начиналась яма… Он в неё и кувыркнулся… А пока падал, с его ноги слетела обувь… Времени на то, чтобы её надеть, у него, понятное дело, не оставалось… Он так и убежал, унося свою обувь в руках…

И Витька замолчал, скромно ожидая, что скажет Иван Иванович по поводу его столь замечательного расследования.

– Похоже, – помолчав, промолвил Иван Иванович. – Очень похоже.

– Теперь осталось только самого преступника выявить, – бодро доложил Витька. – Чем мы прямо сейчас и займёмся!