Филипп Матышак - Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там

В конце концов Бальбил решил, что проще всего сделать два гороскопа, по одному для каждого из двух мест, оптимистично надеясь, что Адриан не обманывает хотя бы с датой рождения. Тут на ум астрологу приходит еще одна популярная шутка:

Путешествуя по чужим странам, молодой человек приходит к астрологу, желая узнать, чем его семья занимается в его отсутствие. Он называет астрологу даты, и тот, сопоставив их со звездными таблицами, уверенно сообщает ему, что дома все хорошо, у его матери и отца все в порядке.

– Подождите, – говорит молодой человек. – Но мой отец уже пятнадцать лет как умер!

Астролог снова смотрит на свои таблицы и сочувственно говорит молодому человеку:

– Ты и понятия не имеешь, кто твой настоящий отец, да?

Первый из Бальбилов был сыном известного астролога Фрасилла, дружившего с императором Тиберием. Когда Тиберий был всего лишь жалким изгнанником, он едва не сбросил Фрасилла со скалы за то, что тот предсказал ему грядущий успех. Однако Фрасилл указал на корабль и объявил, что это судно принесет весть о прекращении опалы – так и вышло, и Тиберий вернулся в Рим.

Сын Фрасилла был придворным астрологом Клавдия, Нерона и Веспасиана. Послужив этим трем совершенно разным императорам, он написал трактат об астрологии, от которого сохранились отдельные фрагменты. Сенека, философ и литератор, назвал его «знатоком эзотерических учений». Бальбил умер в Эфесе примерно тогда же, когда родился Адриан.

Его дочь звали Клавдия Капитолина, и если бы она родила сына, это был бы описанный здесь Бальбил.

Император Август был по зодиаку Козерог. Quaestio Virgiliana, фото Francisci Campani, 1540.

Другими словами, если сведения, с которыми работает астролог, – чушь, то и в результате получится чушь, а Бальбил совсем не уверен в точности информации, которую он использует, чтобы определить будущее Адриана. Он знает, что такие расчеты уже делались до него: сам Адриан научился астрологии у своего дяди по отцовской линии Элия, который считался одним из величайших специалистов своего времени. В свое время Элий определил, что гороскоп Адриана содержит основные признаки гороскопа будущего императора:

Солнцу в эпицентре и Луне служат по пять планет. Вдобавок и Солнце, и Луна расположены в важнейших ключевых точках, то есть в Точке Гороскопа или в Зените, поэтому им служат все планеты. Следовательно, тем, кто родился, когда звезды расположились подобным образом, суждено стать царями, управляющими многими народами.

Расчеты дяди-астролога, свидетельствующие о том, что новорожденный племянник станет императором, – это, конечно, палка о двух концах. Однажды какой-то Веттий Помпустий обнаружил, что его гороскоп соответствует критериям императорского, и считал это забавной странностью, пока предусмотрительный император Домициан не приказал на всякий случай его казнить.

Возможно, отец Домициана, Веспасиан, поступил разумнее. Когда доносчики сообщили ему о сенаторе, чей гороскоп (ошибочно) предсказывал, что тот станет императором, Веспасиан не убил этого человека. Вместо этого он преподнес ему большие дары. Когда сын спросил Веспасиана, почему он так поступил, старый хитрец ответил: «Нужно, чтобы в один прекрасный день этот человек отплатил нам за нашу щедрость сполна».

Работая со своими цифрами, Бальбил сталкивается еще с одной проблемой. Оказывается, Офелла и сам – доморощенный астролог. Заговорщики поспорили о том, как толковать полученные данные, и оказалось, что они придерживаются разных течений в астрологии. Офелла следует учению египетского астролога Птолемея. Вне всякого сомнения, Птолемей – великий астролог, чьи работы определят направление дальнейшего развития астрологии. Его фундаментальные труды – «Альмагест» и «Четверокнижие» – переживут века, если не тысячелетия, так хорошо они объясняют небесные явления и методы их толкования.

Птолемей происходил из Египта. Дата его рождения неизвестна, но свой главный труд он создал в начале второго века. Его математические изыскания основывались, по всей видимости, на трудах некоего Теона Смирнского. Кроме того, он имел доступ к обширным фондам великой Александрийской библиотеки.

Название «Альмагест», закрепившееся за одним из трудов Птолемея, на самом деле не использовалось римлянами: это слово происходит из перевода с греческого языка на арабский, на латынь же книгу Птолемея перевели только в Средние века. Наряду с «Началами» Евклида, этот труд пользовался в среде ученых авторитетом дольше, чем какой-либо иной научный текст.