Рут Гудман - Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

Хотя мы считаем, что современная жизнь полна сложностей, полтысячелетия назад жизнь также вовсе не была простой. Мальчики или девочки, будь они высокого или низкого происхождения, должны были многое узнать о мире. Большей части детей, только начинающих ходить, нужно было узнать привычки домашних птиц и научиться ухаживать за ними, а также уклоняться от чана с кипящей водой, раскачивающегося на огне туда-сюда. Практически сразу после того, как они научились говорить, детям нужно было выучить наизусть несколько молитв, детских песенок, а вскоре — познакомиться с основами садоводства и фермерства. К четырем-пяти годам многие дети уже заботились о младших братьях и сестрах, вместе с матерями занимались прополкой, кормили свиней и цыплят и приносили воду.

Детям нужно было усвоить целый ряд социальных правил и моделей поведения, и уроки были встроены в повседневные дни — своды правил и норм, которые определялись их полом и социальным статусом, присутствовали в их жизни с самого ее начала. То, как дети ходили, ели и говорили, должно было соответствовать идеологии того времени. Мальчиков поощряли быть храбрыми и общительными, «что означает смелость и силу, которые должны быть в мужчине», как выразил это сэр Томас Элиот, а девочек учили большему физическому контролю и молчаливости, «приятной трезвости, которая должна быть в женщине». Тех, чьи родители обладали определенными социальными притязаниями, учили избегать привычек «неотесанных» людей: не косить глазами, не ковырять в носу. Некоторые правила хорошего поведения объяснялись заботой о здоровье (например, детей отучали делать угрюмые лица, которые могут вызывать гнетущие, безрадостные мысли), некоторые были приняты у всех классов (например, не говорить с набитым ртом). При этом отдельные правила, такие как рекомендация держать предплечья, а не локти на столе, обозначали границу между простым сельским жителем и преуспевающей элитой.

Даже просто то, как ходит, стоит или сидит человек, могло говорить о его социальном положении, а позы разнились в зависимости от пола и возраста человека. Поза взрослого мужчины, которая, как считали в обществе, навевала мысли о силе и мужественности, могла быть совершенно неуместной для маленького мальчика, и таких подводных камней было множество. Например, гуманист Эразм считал, что стоять со скрещенными руками глупо, и поэтому примечательно то, что на миниатюре, изображающей королевского шута Уилла Сомерса рядом с Генрихом VIII, шут принимает именно такую позу. Известной позе самого короля — взгляд направлен прямо вперед, ноги расставлены, вес равномерно распределен между ними, носки направлены вперед и немного наружу, бедра выступают вперед по сравнению с плечами — лишь немногие осмеливались открыто подражать. В целом такая поза ассоциировалась с молодыми взрослыми мужчинами, полными воинственности, и, когда ее принимали маленькие мальчики, это выглядело дерзко и немного смешно. Когда сына Генриха Эдуарда изобразили в позе, повторяющей позу отца, чтобы утвердить его власть в качестве законного наследника короля, впечатление было немного сглажено углом наклона, смягчающим нелепость вида маленького мальчика в позе мужчины. Привычка стоять с руками за спиной ассоциировалась с торговцами, над ней насмехались в литературе и драме. Она была частью визуальной комедии и вызывала в памяти наигранные поучения пожилых людей из среднего класса. Привычка сутулиться ассоциировалась со стариками и рабочими.

Рис. 10. Мода 1520-х годов. Неизвестный художник, ок. 1528 г. По этому изображению можно исследовать не только самую элегантную одежду, но и самые модные позы 1520-х годов. Обратите внимание, что дама стоит, выдвинув плечи назад за линию бедер и подобрав подбородок. А джентльмен сидит в квадратной позе, расставив ноги, которые прочно опираются о землю. Оба они используют реквизит: не только из-за символического значения этих предметов, но и чтобы показать элегантные руки и жесты

В умении ходить также были свои тонкости. Как и сегодня, когда национальность человека можно угадать по его походке, тогда существовало множество способов ходьбы. Про пахарей говорили, что они не идут, а «тащатся», двигаются медленно и осторожно. Их работа заключалась в том, что они шли по полю в одну и в другую сторону, проходя по двадцать миль [22] Миля равна ок. 1,6 км. на своих клочках земли, направляя поочередно каждую борозду по земле. В это время на их ноги налипали комья свежей земли. Поэтому неудивительно, что у них сформировалась подобная походка: осторожная, со стопой, расплющенной по земле. Маленьким мальчикам нужно было учиться ходить такой походкой, подражая своим отцам и другим мужчинам из деревни. В общинах, где большая часть мужчин занималась землепашеством, тяжелая поступь пахарей считалась нормальной мужской походкой. Горожане часто смеялись над походкой деревенских жителей; на городских улицах их можно было легко отличить от местных, которые ходили гораздо быстрее. У молодых джентльменов тоже была совершенно определенная походка, а ученики постарше более или менее успешно подражали им, выталкивая бедра вперед и выставляя напоказ кошельки, кинжалы или, если они у них были, — мечи и щиты, которые качались и издавали лязг. Такого «громыхалу» можно было услышать издалека, когда он шел по улице, делая все, чтобы все вокруг заметили его. Некоторые священнослужители, как отмечал Эразм, считали частью своей профессиональной идентичности прихрамывающую походку, которая, как тогда полагали, указывает на интенсивные внутренние раздумья. Эту привычку высмеивала даже Джейн Остин в начале XIX века. В сельской местности походка пахарей резко отличалась от походки пастухов на холмах, которые славились своими легкими и пружинящими шагами.