Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

Ирландец поколебался, потом сдернул шапку, отдавая честь по всем правилам:

— Сэр?

— Харпер…

Наступило молчание. Харпер отвернулся, снова посмотрел на лейтенанта:

— Это несправедливо, сэр. Совсем несправедливо.

— Не будь таким несчастным, черт бы тебя побрал. Кто видел справедливость в солдатской жизни?

Услышав тон Шарпа, Харпер напрягся, но не дрогнул:

— Сержант Уильямс был справедливым человеком, сэр. И капитан Мюррей.

— И оба они мертвы. Выживают несправедливые, Харпер. Выживают те, кто оказался быстрее и подлее, чем противник. Ты сделал нашивки?

Харпер нерешительно и неохотно кивнул. Порывшись в ранце, он вытащил набор сержантских шевронов, вышитых по белому шелку. Показав нашивки Шарпу, ирландец снова покачал головой:

— И все равно это несправедливо, сэр.

Это была цена Шарпа: он поведет стрелков на Сантьяго-де-Компостела, если Харпер примет сержантское звание. Майор был поражен условием, но согласился его исполнить.

— Я принял нашивки не из желания вам потрафить, сэр. — Харпер явно провоцировал лейтенанта, словно надеялся, что, увидев его непокорность, Шарп передумает. — Я сделал это из уважения к майору. Он рассказал мне про флаг, сэр. Я принесу флаг в собор, а потом брошу эти нашивки вам обратно.

— Я сделал тебя сержантом ради своего удовольствия, Харпер. На тот срок, пока ты мне будешь нужен. Это была моя цена, и ты никуда не денешься.

Наступило молчание. Ветер завывал на гребне горы и трепал нашивки в руке Харпера. Откуда в такой дыре нашлась столь дорогая и шикарная ткань, подумал Шарп. Затем до него дошло, что он снова взял не тот тон. Вместо того чтобы сказать великану, как он нуждается в его помощи, он в очередной раз полез на рожон. Сейчас ему следовало проявить смирение, как поступил Вивар, когда просил о помощи Шарпа.

— Я тоже не хотел принимать нашивки, когда мне их предложили, — неуклюже произнес он.

Харпер пожал плечами, показывая, что странное признание Шарпа его не интересует.

— Я не хотел становиться сторожевой собакой офицеров, — продолжал лейтенант. — Моими друзьями были солдаты, врагами — сержанты и офицеры.

Последнее замечание Харперу понравилось, ирландец даже удивленно хмыкнул.

Шарп наклонился и поднял несколько камней. Он швырял их в булыжник и наблюдал, как они скатываются по склону.

— Когда соединимся с батальоном, меня, скорее всего, опять заберут в вещевую службу, а ты сможешь вернуться в рядовые. — Шарп постарался успокоить гордость ирландца и дать ему понять, что от назначения можно будет отказаться. Между тем в голосе его звучала обида. — Это тебя устраивает?

— Да, сэр, — бесстрастно ответил Харпер.

— Ты меня можешь не любить, но запомни: я участвовал в сражениях, когда этот батальон только формировался. Ты еще был мальчишкой, а я уже бегал с мушкетом. И я до сих пор жив. И выжил я не потому, что был справедлив, а потому, что хорошо служил. И если мы собираемся выбраться отсюда, нам всем придется хорошо послужить.

— Мы и так хорошо служим, — огрызнулся Харпер. — Так говорит майор Вивар.

— Наполовину хорошо, — неожиданно твердо сказал Шарп. — А будем лучше всех. Французы должны дрожать при одном нашем имени. Мы будем служить хорошо!

Глаза Харпера были непроницаемы, как холодные камни на склоне, но в голосе неожиданно проснулся интерес:

— И вы хотите сделать это с моей помощью?

— Да. Мне не нужна карманная собачонка. Твоя работа — защищать ребят. Не так, как Уильямс, который хотел всем нравиться, а через их воспитание. Иначе нам можно не надеяться на возвращение домой. Ты же хочешь увидеть Ирландию?

— Еще как.

— Так вот, ты ее не увидишь, если мы не наладим нормальных отношений.

Харпер тяжело вздохнул. Было ясно, что нашивки он принял исключительно под давлением майора Вивара. Сейчас ирландец против своей воли вынужден был согласиться и с Шарпом.

— Многие из нас не увидят дома из-за похода в собор майора.

— Ты считаешь, нам не следует идти? — спросил Шарп с искренним любопытством.

Харпер задумался. Ответ был готов давно. Просто стрелок не знал, каким тоном его произнести. В результате Харпер произнес ровным, будничным голосом:

— Я думаю, нам следует идти, сэр.

— Посмотреть на святого на белом коне?

Ирландец снова встал перед выбором. Взглянув на горизонт, он пожал плечами:

— Никогда не следует сомневаться в чуде, сэр. Иначе оно может не случиться, и вы останетесь ни с чем.

Шарп понял, что его условие выполнено. Харпер будет ему помогать. Теперь он хотел, чтобы эта помощь стала добровольной.