Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

В Рождество 1941 г. у них с Элизабет родился шестой ребенок, мальчик, которого назвали Герхард [794] Ibid. . За то, что Элизабет подарила рейху очередного представителя «высшей расы», нацистская партия наградила ее медалью «Почетный серебряный крест немецкой матери». На блестящем сине-белом медальоне поверх креста красовались свастика и факсимильная подпись Адольфа Гитлера. Она отказалась надевать эту награду [795] Ibid. .

В Вюртемберге ее мать, у которой было двенадцать детей, несколько запоздало, но все-таки тоже представили к награде за выполнение материнского долга перед отечеством. Отец Элизабет, принц Максимилиан Вальдбург, решительно отказался от нее, заявив властям: «Моя жена не корова, чтобы получать медали от нацистов!» Сказать такое мало у кого хватало духа [796] Ibid. .

За неделю до двадцать третьей годовщины сараевского убийства Германия внезапно напала на Советский Союз [797] Это произошло 22 июня 1941 г. . Еще в канун Нового года Адольф Гитлер писал Сталину: «Желаю Вам лично благополучия, а народу дружественного Советского Союза процветания». Сталин отвечал: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной» [798] Delaforce , 165. .

Неожиданное вторжение и быстрое отступление армий СССР ввергли миллионы людей в отчаяние. Среди них был и самый популярный писатель Австрии – Стефан Цвейг. Он отправился в Англию, оттуда перебрался в Америку и наконец обосновался в Бразилии. Тоскуя по родине, он поселился в Петрополисе, небольшом городке в горах, тесно связанном с историей Австрии. Его назвали в честь бразильского дядюшки эрцгерцогини Марии-Терезы, мать которого, принцесса из рода Габсбургов, родилась в Вене [799] Longo, James McMurtry. Isabel Orleans-Braganza: The Brazilian Princess Who Freed the Slaves, 1. McFarland, Jefferson, 2008. Австрийское архитектурное влияние на Петрополис уникально для Бразилии и неожиданно для гостей города, незнакомых с его историей. . Немецкая архитектура городка, готический собор, горная местность напоминали Цвейгу Австрию.

Двадцать два государства Европы, Северной Африки и Ближнего Востока оказались под властью нацистов. Не сдавались лишь Англия на западе и Советский Союз на востоке. Казалось, еще чуть-чуть – и нацисты победят безоговорочно. Мысль о Европе, объединенной под сапогом Адольфа Гитлера, заставила Цвейга и его жену покончить жизнь самоубийством. За два дня до этого он закончил работу над своей последней книгой – «Вчерашний мир», своего рода предсмертной запиской на четырех сотнях страниц. Прощаясь, он писал:

Один только я был очевидцем двух величайших войн человечества и встретил каждую из них на разных фронтах: одну – на германском, другую – на антигерманском. До войны я познал высшую степень индивидуальной свободы и затем – самую низшую за несколько сотен лет; меня восхваляли и клеймили, я был свободен и подневолен, богат и беден. Все бледные кони Апокалипсиса пронеслись сквозь мою жизнь – революция и голод, инфляция и террор, эпидемии и эмиграция; на моих глазах росли и распространяли свое влияние такие массовые идеологии, как фашизм в Италии, национал-социализм в Германии, большевизм в России и прежде всего эта смертельная чума – национализм, который загубил расцвет нашей европейской культуры. Я оказался беззащитным, бессильным свидетелем невероятного падения человечества в, казалось бы, уже давно забытые времена варварства [800] Zweig , xiv. .

Цвейг капитулировал перед пессимизмом, и его поступок отразил угнетенное, подавленное состояние, которое переживали тогда многие; однако другой немецкий писатель-эмигрант Томас Манн писал: «Ему ни в коем случае не нужно было доставлять нацистам эту радость» [801] Muhlstein, Anka. New York Review of Books, 1, May 8, 2014. . А вот Гогенберги совершенно иначе отнеслись к появлению в Австрии советской Красной армии. Для Макса она была вестницей надежды. Он был убежден, что Гитлер повторил промах Наполеона, пойдя войной на страну, завоевать которую невозможно в принципе. После Дахау ночные кошмары мучили его все реже. Эрнст отказывался верить в первые бодрые рапорты нацистов о стремительном наступлении, но он боялся не дожить до их провала. Но для Софии наступил настоящий ужас [802] Nostiz-Rieneck, Count (граф Ностиц-Ринек). . Чехословацкие колледжи и университеты были закрыты, а студентов «немецкого» происхождения начали срочно призывать в гитлеровскую армию. Через несколько дней получили повестки сыновья Фрица и Софии: двадцатилетний Эрвин и восемнадцатилетний Франц. Ее старшие мальчики из школьников сразу стали солдатами, пушечным мясом для нацистской военной машины [803] Ibid. .