Рут Гудман - Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века

В беднейших районах крупных городов проституция могла быть осознанным выбором молодых женщин, считавших, что это их единственный шанс провести молодые годы независимо и с удовольствием. В таких районах, особенно в Лондоне, многие девушки начинали сексуальную жизнь, когда им было около 15 лет, с необдуманных отношений с юношами своего возраста. Эти романы нередко были короткими и следовали один за другим — нам в наше время такой стиль отношений известен гораздо лучше, чем большинству викторианцев. Многие из этих девушек после выходили замуж и вели обычную семейную жизнь, но у некоторых случалось нечто вроде переходного периода, когда они работали проститутками. Для этой группы женщин секс за деньги, очевидно, имел совершенно иные культурные коннотации, чем для более преуспевающих членов общества. В их кругу это был всего лишь один из этапов жизненного цикла женщины, а не полный отказ от надежд и нравственности.

Конечно, далеко не всегда секс вне брака подразумевал коммерческую сделку. Многие представители городского рабочего населения относились к браку гораздо свободнее, чем того хотелось бы Церкви или поборникам нравственности. Прежде всего, нередко было трудно понять, кто женат, а кто нет. Если по соседству селилась новая пара, заявлявшая, что они состоят в браке, им обычно верили — доказать, что это не так, было крайне сложно. Сами они считали себя законными супругами, и такого союза им было достаточно. У других пар неформальная процедура развода и повторного брака заключалась просто в переезде в другой дом. Друзья, родственники и соседи легко закрывали глаза на незаконность периодических сожительств до тех пор, пока дети были накормлены и ухожены, а обычное повседневное поведение пары не выходило за рамки социальных норм.

Выше по социальной лестнице тоже существовало некоторое количество знаменитых неженатых пар. Самым известным примером среди них были, пожалуй, писательница Мэри-Энн Эванс, публиковавшаяся под псевдонимом Джордж Элиот, и философ и критик Джордж Льюис, которые открыто жили как муж с женой (Льюис не мог развестись со своей первой женой, Агнес). Трудности получения развода и сложности законов об инцесте, согласно которым мужчина скорее мог жениться на собственной двоюродной сестре, чем на сестре своей покойной жены или даже тетке своей жены, вынуждали ряд вполне добропорядочных в других отношениях пар вступать в неодобряемые законом союзы. Викторианский закон об инцесте был основан не на законах генетики, а на библейских принципах родства. Генетика была еще неизвестной наукой, и сам Чарлз Дарвин женился на своей кузине. Между тем Церковь считала, что после вступления в брак мужчина и женщина становятся буквально одной плотью. Таким образом, сестра жены и собственная сестра считались едва ли не одним и тем же. Многим викторианским семьям, пережившим смерть молодой жены, брак вдовца с ее сестрой казался идеальным решением — она скорее полюбила бы детей покойной сестры и не пришла бы в семейный дом как чужая женщина. Например, Этель Глэдис Хаксли в сопровождении своего отца отправилась в Норвегию, чтобы выйти там замуж за мужа своей покойной сестры, художника-портретиста Джона Кольера. Некоторые жены, по сути, завещали это своим мужьям на смертном одре. Но, поскольку закон высказывался на этот счет совершенно недвусмысленно, многие, в том числе Кольер и Хаксли, заключали брак за границей, пытаясь его обойти.

Закон также совершенно ясно высказывался о гомосексуальных отношениях. Акт содомии считался противозаконным с 1533 года, а 1828 годом датируется Закон о преступлениях против личности, где содомия была одним из пунктов. И все же отношение к однополым связям в правление королевы Виктории постепенно менялось. Одновременно с этим гомосексуальное поведение мужчин стало более заметным, поскольку преследования развернулись шире и эффективнее, а национальная пресса стала писать о них чаще и фривольнее. Происходило больше судебных процессов, и о них узнавало больше людей. Однако большую часть столетия определенное место для маневра все же оставалось. Взять, например, случай с Боултоном и Парком, молодыми людьми, которые любили переодеваться в женское платье и публично флиртовать с мужчинами в театрах и торговых пассажах Вест-Энда. Больше двух лет они жили ярко и экстравагантно, иногда выходя из дома в полном «дрэге», нередко в мужской одежде, но с женским макияжем и духами. Во время суда было установлено, что они посещали в таком виде лодочные гонки в Оксфорде и Кембридже, театры Стрэнд и Альгамбра, казино в Холборне и несколько балов в отелях Вест-Энда. В 1870 году они несколько переоценили благосклонность судьбы и оказались на скамье подсудимых. Однако, поскольку не нашлось никого, кто был бы готов под присягой заявить, что вступал в интимную связь с кем-либо из них, и поскольку судья был настроен снисходительно, их оправдали. Пресса жадно следила за этим делом, но общий тон публикаций был скорее юмористическим и толерантным — в отличие от массового охаивания, встречавшего аресты других людей. После этого случая Боултон и Парк решили проявить благоразумие и стали вести более замкнутую жизнь, а вопрос о том, были они парой или нет, публично никогда не обсуждался.