Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

«Огромная армия рабочих не должна быть стеснена правилами относительно переполненности транспортных средств, когда они идут на работу и возвращаются домой» [33].

Пятого августа 1918 года Флетчер направил в The British Medical Journal и The Lancet меморандум с призывом к патологам и практикующим врачам подготовиться ко второй волне эпидемии. Он просил, чтобы результаты бактериологических исследований были направлены в Комитет медицинских исследований. Его цель состояла в том, чтобы обеспечить надлежащую организацию и централизованное управление лабораторной и клинической работой. Но Флетчера опередили другие события. В Комитет уже поступали сообщения о том, что страшная вторая волна гриппа началась во Франции и на базах в Британии.

К лету 1918 года, как раз когда союзники начали чувствовать, что победа у них в руках, испанский грипп преуспел там, где немецкая армия потерпела неудачу, и без особых усилий завоевал Европу. По мере того как «испанка» пересекала континент, комфортная рутина повседневной жизни оборвалась. Поезда были отменены, предприятия прекратили работу, а судебные разбирательства были приостановлены. Сам кайзер оказался уязвим. Одиннадцатого июля газета The New York Times сообщила, что кайзер «стал жертвой гриппа, который был так распространен в немецкой армии… он вернулся домой с французского фронта из-за атаки испанского гриппа» [1]. Подданные кайзера Вильгельма страдали вместе с ним: по меньшей мере 400 000 немцев умерли от испанского гриппа. В то время как болезнь свирепствовала в Германии, Эвелин Блюхер, англичанка, вышедшая замуж за немецкого аристократа, стала свидетелем «ужасной реальности гриппа. Едва ли хоть одна семья в стране была пощажена» [2].

«От нашей экономки в Крибловице я слышала, что вся деревня поражена гриппом, и несчастные люди лежат вповалку на полу своих домов, дрожа от лихорадки и не имея лекарств или кого-нибудь, кто мог бы им помочь» [3].

В Гамбурге каждый день умирали четыреста человек, и мебельные фургоны должны были перевозить тела на кладбище. «Мы возвращаемся каждый день к варварству Средневековья во всех отношениях, – писала принцесса Эвелин. – Я часто удивляюсь тому, что в наши дни нет религиозных фанатиков, которые бегали бы по улицам, одетые во власяницу, и призывали бы людей покаяться в своих грехах» [4].

В Париже за одну неделю погибли 1200 человек. В других частях Франции 70 000 американских солдат пришлось госпитализировать, причем почти треть из них умерла. Уэйн, студент Кембриджа, записавшийся в армию служащим, обнаружил, что все солдаты в нормандской деревне Гури по приказу спят под открытым небом из-за эпидемии гриппа [5].

В августе рядовой А. Дж. Джеймисон из 11-го батальона Королевского шотландского полка отсиживался в небольшом сарае в Метерене, недалеко от бельгийской границы.

Наше подразделение связи занимало небольшой сарай и должно было приступить к службе в тот день, когда началась болезнь. Одного за другим выносили обитателей сарая, в это время моя голова напоминала молотилку. Я прикинул, скольким еще предстоит отправиться в поход этой ночью, и решил продержаться как можно дольше. Наконец я присоединился к роте А и, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед, ударив стальным шлемом впереди идущего человека по пояснице. В конце концов я улегся на матрас в подвале разрушенного фермерского дома, проверил, все ли в порядке с телефонной связью, и больше ничего не помнил, пока меня грубо не встряхнул командир роты, который спросил, знаю ли я, что для солдата, спящего на посту, один приговор – смертная казнь. Я объяснил ему свое состояние, которое он, по-видимому, понял, и на этом мой испанский грипп закончился [6].

Из Европы «испанка» начала безжалостное четырехмесячное путешествие по всему земному шару, пересекая океаны и горы, распространялась и проникла в Скандинавию, Грецию, Египет и Индию. Первая волна гриппа обрушилась на Бомбей 10 июня 1918 года, когда семь полицейских сипаев (индийских солдат, служивших под британским командованием), в том числе один, работавший в доках, были госпитализированы с немалярийной лихорадкой [7]. В период с 15 по 20 июня жертвами стали рабочие верфи, а также служащие судоходной компании, Бомбейского портового треста, Гонконгского и Шанхайского банков, телеграфа, монетного двора и мельниц Рэйчел Сассун [8]. Смертность возросла, и массовые невыходы на работу стали обычным явлением в банках и офисах. Сотрудник Министерства здравоохранения Дж. А. Тернер заметил, что Бомбей в июне был подобен огромному инкубатору, оборудованному всем необходимым для культивирования инфекции: перенаселенный город с большим рабочим населением, живущим в условиях, благоприятствующих распространению болезни. С 3 июня ежедневное число умерших составляло 92 человека. К 3 июля этот показатель вырос до 230 человек. Согласно The Times of India, «почти в каждом доме Бомбея некоторые из его обитателей заболевают лихорадкой, и каждый офис страдает из-за отсутствия служащих» [9].