Сюжет пьесы был основан на истории из жизни рассказчика по имени Томпсон Юлиджирри, члены семьи которого были изгнаны из своих домов миссионерами и доставлены на остров Гоулберн. Это повествование смешивалось с историей Сновидения плачущего ребенка, чьи родители не заботились о нем, и отсутствие заботы привело к тому, что Радужный змей отомстил им. Эта история была выбрана для того, чтобы осветить некоторые проблемы многих поселений по всей Австралии, где повсеместно распространен алкоголизм, а детей слишком часто бросают на произвол судьбы. В зале в инвалидном кресле сидел старый Билл Нейдже – один из уважаемых старейшин Оэнпелли. Когда Нейдже был ребенком, миссионеры давали ему и его семье белую муку. Они не знали, что это такое, и использовали ее в качестве краски для тела. «Вы зря тратите пищу», – смеясь, сказали им миссионеры, а затем познакомили их с тайнами создания смеси из муки и воды, которую готовят на огне, чтобы получить пресный хлеб. Но аборигены поступили бы мудро, если бы продолжали красить тела мукой. Их новая диета из пшеницы и сахара стала первым шагом на пути к диабету и диализу [43] В наше время диабет и почечная недостаточность – две из наиболее серьезных проблем со здоровьем у пожилых аборигенов.
.
По окончании спектакля я пошла поговорить с Томпсоном и его товарищами-старейшинами. Их тела были раскрашены белой охрой. Они сказали, что с удовольствием расскажут об использовании этого пигмента. Мы можем поговорить сейчас, сказали они, или я могу прийти в Оэнпелли, чтобы повидаться с ними. Сейчас поговорить оказалось невозможно – в реке начались приливы, так что вскоре мы бы уже не смогли вернуться в Какаду. На следующий день я узнала, что, независимо от того, было ли приглашение или нет, получение разрешения на встречу, вероятно, займет не менее десяти дней. «Я думала, что это будет просто», – сказала я, заполняя анкету. «Десять рабочих дней», – ответил белый администратор, неохотно забирая у меня бумаги.
Я провела некоторое время, рассматривая часть одной из самых больших коллекций произведений искусства в мире. В пещерах и скальных убежищах по всему плато находится несколько тысяч картин. Некоторые из них рассказывают священные истории – о Радужных змеях и несущих молнии богах, об охотничьих угодьях и о древних сестрах, которые ходили по земле, делая колодцы, холмы и землю настолько опасными, что только посвященные могут заходить туда. Кроме того, есть картины мими, которые, как говорят, были созданы застенчивыми, похожими на палки духами, живущими в трещинах между скалами. Эти картины можно видеть на самых верхних участках пещер, они могли быть выполнены только очень высокими существами или, возможно, людьми, построившими леса. Есть также картины, выполненные путем распыления, – скорее всего, они были сделаны кем-то, кто набирал влажную краску в рот и разбрызгивал ее поверх прижатой к стене руки или ноги (или руки ребенка). Я увидела и так называемые «бредовые» картины с целым рядом сюжетов, некоторые из них довольно грубые, а некоторые – исторические, включая картины трехсотлетней давности, изображающие макассанских торговцев, прибывающих на лодках. Среди них были и сокращенные истории Сновидений, которые можно рассказывать детям.
Хотя считалось, что наиболее священные картины не только изображают предков, но и воплощают их, многие другие наскальные рисунки и не должны были сохраняться. Это были иллюстрированные уроки, они имели такое же значение, как, скажем, классные доски в религиозном колледже. Их содержание было драгоценно, но они сами – нет. Однако сегодня, когда большая часть традиций аборигенов исчезла, все картины стали ценными сами по себе, как артефакты и как древние послания для будущих поколений.
По словам Джорджа Чалупки из его книги о картинах Арнемленда, озаглавленной «Путешествие во времени», есть восемь основных терминов, обозначающих цвета красок: черный, желтый, темно-желтый, красный, который получается путем обжига желтой краски, светло-розовый и блестящий гематитовый красный с фиолетовым оттенком. Затем – цвет, ставший известным в ХХ веке, синий или «синий Рекитта», появившийся у миссионеров в 1920-х годах. Еще есть слово «делек», которое обозначает как «белый», так и «цвет» вообще: лингвистическое понятие, возможно, показывающее, что, хотя красный в этих краях священен, хорошая белая краска – это тоже большая ценность. Ее ценят отчасти потому, что она четко видна как в пещерах, так и на телах, а отчасти из-за того, что ее используют при раскрашивании копий и гробов (однажды вечером я оказалась в лагере аборигенов в Джабиру, в центре Какаду, и попала в дом, где только что умер человек, и его родственники наносили вокруг машины белую краску), при этом лучшая белая краска получается из глины, называемой хантитом: она считается фекалиями Радужной змеи [44] Согласно Шалупке, на северо-западном плато есть три основных места сновидений белого пигмента: Гундджилхджил возле убежища Канарры; Вамануи в земле Манджарвалвал; и – самое ценное из всех – Маджарнгалгун, вдоль реки Гамадир около Мабуринджа.
.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу