Ник Реннисон - 1922 - Эпизоды бурного года

И тут на сцене появляется Эдди Байуотерс, красивый восемнадцатилетний моряк торгового флота. Он с детства был знаком с семьей Эдит, но только сейчас она, романтичная идеалистка, мечтающая вырваться из все менее счастливого брака, по-настоящему его заметила. В 1921 году она сама, Перси, Фредди и младшая сестра Эдит, Эвис, которая и сама интересовалась молодым человеком, отправились отдыхать на остров Уайт. Когда отпуск подошел к концу, Эдит и Фредди поговорили и признались друг другу в любви. Перси ничего не замечал: он был настолько слеп, что, когда компания вернулась в Лондон, пригласил Фредди снимать у них свободную комнату. Новый квартирант Перси и его жена стали любовниками чуть больше чем неделю спустя. Их первый секс состоялся 27 июня 1921 года, на девятнадцатый день рождения Фредди, в той самой «маленькой комнатке», которую он снял.

Роман продолжался следующие пятнадцать месяцев, но в силу обстоятельств любовники встречались очень мало и большей частью общались по почте. Фредди вернулся к работе. Из шестидесяти недель увольнительной на берег в Англии он провел всего четырнадцать. И даже когда он оказывался неподалеку, Эдит не всегда могла увидеться с ним. Таким образом, у них было мало возможностей заняться любовью. Перси к этому времени догадался, что жену и бывшего квартиранта что-то связывает, но, вероятно, не был уверен, что именно. Так или иначе, он ревновал и строго следил за Эдит.

Не видя друг друга, влюбленные изливали чувства в письмах. Из сохранившихся очень немногие принадлежат Фредди, в основном сохранились письма Эдит, и они вовсе не помогли ей на суде. Когда Фредди был в отъезде, она слала ему длинные письма, в деталях описывая свою жизнь день ото дня и признаваясь Фредди в любови во все более экстравагантных выражениях. В некоторых письмах содержались туманные намеки, которые после обвинение истолкует как предыдущие попытки убить мужа. Если таковые и имели место, то они были нерешительные и не принесли плодов, но, скорее всего, Эдит всего лишь фантазировала об этом. Так она и говорила после. В одном из писем Эдит рассказывает Фредди: «Трижды я использовала лампочку, но на третий он нашел осколок, так что я сдалась. Я жду тебя». Добавляла ли она мужу в еду осколки лампы накаливания? Возможно. Но также возможно, что она воображала себя на месте героинь тех мелодраматических романов, которые так любила читать. В другом письме она рассказывает, как Перси жаловался на горький чай, и замечает: «Теперь я думаю, что куда бы я это ни положила, вкус тоже будет горький. Он узнает его и станет еще пуще меня подозревать…» На суде адвокат спросил у Эдит: «То, что вы описываете, происходило на самом деле?» Эдит ответила: «Нет».

Когда Фредди вернулся в Англию в последний раз, в конце сентября 1922 года, все было готово для трагедии. 3 октября Томпсоны ходили на фарс Бена Трэверса в театр «Критерион» в Вест-Энде. После представления они сели на обратный поезд в Илфорд, сошли на своей станции и отправились домой пешком. На Белграв-роуд из тени вышел какой-то человек, вооруженный ножом, и напал на Перси. По словам свидетеля, Эдит кричала: «Не надо, ох, не надо!» Умирающий Перси упал на землю. Кроме дюжины поверхностных порезов, ему нанесли три глубокие раны, смертельный удар перерезал сонную артерию и яремную вену. Перси истек кровью на месте преступления. Сто сорок метров он не дошел до дома. Как показали несколько свидетелей, Эдит «билась в истерике». В какой-то момент она сказала в ужасе: «На мне столько крови!» Потом она спросила у врача, прибывшего на место: «Почему вы не пришли раньше и не спасли его?» Позже, когда ее отвели домой, она сказала полисмену: «Во всем обвинят меня».

В своих первых показаниях Эдит не упомянула ни нападение, ни нападавшего. По ее словам, они с Перси шли от станции домой, когда ему вдруг стало плохо. Почти с комическим пафосом она описала, как он воскликнул: «Батюшки!» – и упал на нее. «Я выставила руку вперед, чтобы поймать его, и обнаружила кровь: я думала, это у него изо рта. Я пыталась удержать его на ногах, он проковылял метр-другой до Кенсингтон-Гарденс, снова потерял равновесие у стены и сполз по ней на землю».

Но несмотря на молчание Эдит, полиция подозревала Фредди Байуотерса. Через несколько дней он должен был отплыть из Англии на корабле под названием «Морея», стоявшем на якоре в порту Тилбери. Но до отплытия его нашли в доме, который принадлежал родителям Эдит, и арестовали. Трудно поверить, но он явился туда, чтобы, как обещал прежде, сводить в кино Эвис. За домом, конечно, следили. В участке Эдит увидела Фредди впервые со дня убийства. Офицер, ведший дело, утверждал, что это случилось непредвиденно, но куда более вероятно, что полиция подстроила встречу. Разумеется, Эдит была потрясена. Она разрыдалась, выкрикивая: «Зачем он это сделал! Я не хотела! Боже, Боже, что мне теперь делать!» Встреча с Фредди заставила ее изменить показания и признать, что она узнала в человеке, напавшем на мужа, Фредди Байуотерса. Через несколько часов Фредди признался в убийстве, хотя и твердо заявил: «Я не собирался его убивать». Он, впрочем, не демонстрировал раскаяния и весьма очевидно презирал Перси. «Я напал на Томпсона, потому что он не был мужем своей жене. Он гаже змеи. А я любил Эдит и не мог больше смотреть, как ей плохо».