Дмитрий Узланер - Жак Лакан - введение

Один из последователей Лакана, Октавио Манонни (1899–1989), написал прекрасную работу, в которой показал, что структура «Я прекрасно понимаю…, но все же…» наблюдается не только в клиническом контексте, но что ее можно встретить далеко за пределами аналитического кабинета [129]. Это яркий феномен, часто встречающийся даже в обыденной жизни – в ситуации, когда есть некая пугающая, неприятная реальность, которая, с одной стороны, признается, но с другой – тут же отрицается через эту странную словесную конструкцию «я прекрасно понимаю…, но все же…». С одной стороны признание, с другой – отрицание. Например, «я не расист, но все же…» – и дальше порой следуют соображения, от которых некоторые фашисты пришли бы в ужас. С одной стороны, человек прекрасно понимает, что расистом быть плохо, но с другой – есть некая альтернативная его часть, которая считает, что это допустимо.

Говоря про первертную структуру, надо сделать еще одно важное уточнение: первертность используется здесь не как нечто плохое, это не уничижительная характеристика некоторых людей. Это технический термин, который в рамках лакановского подхода обозначает конкретную структуру субъективности. Это констатация того, что у данного субъекта такая структура, такая фундаментальная фантазия, такой ведущий защитный механизм, такое положение на шкале субъективации. Субъект, который начал процесс сепарации, но не закончил его, оказывается в структурном положении, называемом перверсией. То есть первый этап учреждения отцовской функции он прошел, но второй этап пройти не смог по тем или иным причинам. Он не смог стать желающим субъектом, не смог выйти в пространство желания, призванное надежно защитить его от пугающего наслаждения. Отсюда необходимость в разных первертных ухищрениях – отказе от реальности с ее одновременным принятием.

Хотел бы еще раз проговорить основные моменты, связанные с функционированием первертной структуры, основанной на действии защитного механизма отказа. Что в рамках этого отказа отвергается, что перверт пытается не видеть или видеть и одновременно не видеть, признавать и одновременно не признавать?

Отсутствие кастрации, то есть отсутствие ограничений у jouissance и дисфункциональность Закона, дисфункциональность символического порядка, неспособность символического порядка надежно заслонить перверта от пугающего jouissance Другого. Это та реальность, с которой он имеет дело и которую он пытается отклонить, отказаться от нее, то есть принимать и одновременно не принимать, защищаясь от нее с помощью действия защитного механизма, с помощью появления защитных фетишей, призванных убедить его в том, что все не так, как на самом деле.

Какую иллюзию подкрепляет фетиш? В чем именно он должен убедить субъекта с этой первертной структурой? Этот фетиш призван убедить его в том, что кастрация случилась, что наслаждение было ограничено, что Закон и символический порядок функционируют. То есть убедить его в том, что он пересек черту и вышел в невротическое пространство.

Вся драма первертной структуры заключается в том, что ему никак не удается довести начатое до конца. Перверсия – это постоянно воспроизводящий себя паттерн, механизм, который пытается укрепить, поддержать, развить, довести до конца учреждение символического Другого, отцовской функции, но у него никак не получается это сделать, поэтому приходится снова и снова повторять одно и то же.

На рисунке 54 дан циклический паттерн перверсии. Я его представил как последовательность стадий, звеньев этого паттерна.

Рисунок 54.Паттерн перверсии

Он начинается с некоей вызывающей тревогу, пугающей и одновременно соблазняющей угрозы – угрозы надвигающегося jouissance . С одной стороны, наслаждение – это что-то хорошее, но с другой – оно чрезмерно, невыносимо, его необходимо сдержать, необходимо ограничить.

Далее следует тревога, которая в связи с этим возникает. Тревога связана с тем, что символический Закон, символический порядок дифункционален, он не функционирует должным образом, наслаждение угрожает поглотить собой субъекта.

Для того, чтобы защититься от этой тревоги, от этой угрозы, от этой пугающей внутренней психической реальности, с которой субъект сталкивается, запускается защитный механизм – отказ – в результате которого возникает защитный фетиш. Это фетиш, который субъект использует для защиты от вызывающей тревогу реальности и воспринимаемой угрозы.