Дмитрий Узланер - Жак Лакан - введение

Перверсия – это шаткая, неустойчивая структура, структура «уже не» и «еще не»: субъект уже не слит с Другим, но еще не стал отдельным субъектом. Он/ она уже каким-то образом отделен от наслаждения Другого, но еще не вышел в пространство желания, в пространство невроза. Это шаткая конструкция, в рамках которой он/она зажат между двумя инстанциями, каждая из которых в полной степени не работает.

Если бы он полностью находился в распоряжении наслаждения Другого, то он был бы психотиком. Если бы символический Другой в полной мере себя учредил, то он бы получил полноценную прописку в символическом порядке и, соответственно, был бы невротиком. Но так как ни того, ни другого не происходит, то он получается как бы зажатым посередине. И все, чем перверт занимается, все, вокруг чего вращается драматургия различных перверсий, это попытка учреждения символического порядка, учреждение Закона, благодаря которому перверт пытается выскочить в невротическое пространство. И каждый раз это ему не удается.

Характерный защитный механизм, доминирующий в случае первертной структуры, это защитный механизм под названием «отказ» или «отклонение». Понятие отказа ( Verleugnung ) можно встретить у Фрейда, в частности в его статье про фетишизм [124]. В этой статье он пишет о том ужасе, той тревоге, с которой сталкивается мальчик в тот момент, когда понимает, что мать лишена пениса. Этот факт его пугает – ему кажется, что мать обладала пенисом, но была его лишена, а значит и его собственный пенис под угрозой. Он пытается от этой пугающей реальности защититься – защититься через тот самый защитный механизм под названием «отказ» или «отклонение». Как пишет сам Фрейд: «Мальчик воспротивился принимать к сведению тот факт своего восприятия, что женщина не обладает пенисом. Нет, это не может быть правдой, ибо если женщина кастрирована, под угрозой оказывается его собственное обладание пенисом…» [125] Там же.

Таким образом, получается следующая картина: есть некоторая угрожающая реальность, которая фиксируется (а не отбрасывается, как в случае с психозом). Но ввиду того, что эта реальность слишком угрожающая, происходит как бы раскалывание «Я» на две части. Одна часть воспринимает пугающую реальность, а другая часть живет в иллюзии, будто бы этой пугающей реальности не существовало. То есть одна часть понимает, что у матери нет пениса, а другая убеждена, что он все же есть. С одной стороны, признание реальности, с другой – ее мгновенное отрицание. Одна сторона Я принимает реальность, другая сторона Я реальность отрицает.

Воплощением спасительной иллюзии, защищающей от пугающей реальности, становится, с точки зрения Фрейда, фетиш. Фетиш – это то, что подкрепляет иллюзию того, что у матери все же есть пенис. Потому что если он у нее есть, значит, она не была кастрирована, значит, соответственно, мальчику и его собственному пенису тоже ничего не угрожает. То есть пугающая реальность с одной стороны, с другой стороны – некоторая иллюзия, призванная от этой пугающей реальности защитить.

Символ спасительной иллюзии – фетиш, который, как пишет Фрейд, есть заменитель пениса. Фетиш подтверждает наличие пениса, подтверждает спасительную иллюзию, нейтрализующую пугающую реальность.

Такие интеллектуальные построения можно найти у Фрейда. Лакан в свойственной ему манере заимствует букву фрейдистского текста, но при этом его переосмысливает. Он берет идеи Фрейда и вписывает их в логику своего повествования.

Как он это делает? Что значит «женщина не обладает пенисом» или «женщина лишена фаллоса» с точки зрения лакановской логики? Это значит, что материнский Другой имеет некоторую нехватку, ему чего-то не хватает. Почему эта реальность и ее осознание столь пугающие для субъекта? Почему это реальность, от которой необходимо защищаться? Вспомним ту структуру, которая характерна для перверсии. Перверт застывает в положении объекта наслаждения Другого. Он – материнский фаллос.

В силу этого нехватка в материнском Другом является для субъекта опасной, угрожающей ему. Она есть то, от чего необходимо защищаться. Ведь первертный субъект в соответствии со своими структурными чертами, в соответствии со своей фундаментальной фантазией считает себя тем, кто должен нехватку Другого заполнить самим собой. Нехватка в Другом пугает, потому что она угрожает поглотить субъекта. Он есть тот, кто является объектом наслаждения материнского Другого. Если материнский Другой обладает нехваткой, то он есть тот, кто должен эту нехватку заполнить.