Бернард Льюис - Ассасины. Средневековый орден тайных убийц

Слушание дела длилось двадцать пять дней; в нем участвовали почти все бомбейские юристы. Обе стороны приводили тщательно изложенные и задокументированные аргументы, и судебное расследование глубоко окунулось в историю и генеалогию, богословие и законы. Наряду с многочисленными свидетелями сам Ага-хан тоже дал показания в суде и представил доказательства своего происхождения. 12 ноября 1866 года сэр Джозеф Арнольд вынес судебное решение. Он установил, что община ходжей в Бомбее была частью более крупной общины в Индии, члены которой являлись приверженцами исмаилитской ветви шиизма; это была «группа людей, предки которых были индусами по происхождению и которые приняли ислам и с тех пор исповедовали веру шиитов-исмаилитов, а она всегда была и по сей день связана узами духовной верности потомственным имамам исмаилитов». Они были обращены в ислам около четырехсот лет назад миссионером-исмаилитом из Персии и подчинялись духовной власти династии имамов-исмаилитов, последним из которых был Ага-хан. Эти имамы являлись потомками правителей Аламута и через них претендовали на происхождение от египетских халифов-Фатимидов, а в конечном счете – от пророка Мухаммеда. В Средние века их последователи стали известны под названием «ассасины».

Судебное решение Арнольда, подкрепленное вескими историческими доказательствами, таким образом установило статус ходжей как общины исмаилитов – наследников ассасинов и статус Ага-хана как духовного лидера исмаилитов и наследника имамов из Аламута. Впервые информация об этой общине была представлена в «Газеттере президентства Бомбея» в 1899 году.

Судебное решение Арнольда привлекло внимание к существованию общин исмаилитов в разных уголках мира, часть которых на самом деле тоже не признавала Ага-хана своим вождем. Эти общины обычно жили небольшими группами в отдаленных и обособленных местах, труднодоступных во всех смыслах, а их члены под угрозой смерти хранили тайну о своих верованиях и письменных источниках. Тем не менее некоторые эти источники в виде рукописей попали в руки исследователей. Сначала все они были из Сирии – первый регион, на который был обращен интерес Запада к исмаилитам как в наши дни, так и во времена Средневековья. За ними последовали другие источники из регионов, далеко расположенных друг от друга. В 1903 году итальянский коммерсант Капротти привез около шестидесяти арабских рукописей из Саны (Йемен) – первую из нескольких партий, которые были помещены в Амброзианскую библиотеку в Милане. После их изучения оказалось, что они включают несколько трудов об учении исмаилитов, написанных исмаилитами же, проживающими в регионах Южной Аравии. В некоторых рукописях содержались отрывки, написанные тайным шифром. На другом конце Европы русские исследователи, уже получившие несколько исмаилитских рукописей из Сирии, обнаружили, что исмаилиты проживают на территории их собственной империи, и в 1902 году граф Алексей Бобринский опубликовал отчет об организации и расселении исмаилитов в российской Центральной Азии. Приблизительно в это же время колониальный чиновник А. Половцев получил копию религиозной книги исмаилитов, написанной на персидском языке. Она была помещена в Азиатский музей при Императорской российской Академии наук. Затем появилась еще одна копия, и между 1914 и 1918 годами музей приобрел коллекцию исмаилитских рукописей, которые были привезены из Шугнана, что в верховьях реки Амударьи, востоковедами И.И. Зарубиным и А.А. Семеновым. Благодаря этим и другим впоследствии обретенным рукописям русские ученые получили возможность исследовать религиозную литературу и верования исмаилитов, проживающих на Памире и в прилегающих к Афганистану районах Бадахшана.

С того времени изучение исмаилитов пошло быстро и дало поразительные результаты. Стало доступно много других исмаилитских текстов, особенно из богатых библиотек секты на полуострове Индостан. Много подробных исследований было проведено учеными в разных уголках мира, включая тех, кто сами являлись исмаилитами. В одном отношении обретение утраченной литературы этой секты принесло некоторое разочарование – в части истории. Обнаруженные книги затрагивают почти исключительно религию и связанные с ней вопросы; труды исторического характера малочисленны и бедны по своему содержанию, что, наверное, неизбежно в малочисленной общине, у которой не было ни территориального, ни организационного центра; лишь о нем средневековый исследователь и мог задумать написать историю. Только в княжестве Аламут, по-видимому, были свои летописи, но даже их писали историки-сунниты, а не исмаилиты. Но литература исмаилитов хоть и бедна историческим содержанием, ни в коем случае не лишена своей исторической ценности. Ее вклад в повествовательность событий невелик: кое-что об ассасинах Персии, значительно меньше об их собратьях в Сирии. Однако она является неизмеримым вкладом в лучшее понимание религиозных истоков этого движения и дает возможность заново оценить верования и цели, религиозное и историческое значение исмаилитов в исламе и ассасинов как ветви исмаилитов. Итоговый портрет ассасинов радикально отличается и от зловещих слухов и выдумок, привезенных с Востока средневековыми путешественниками, и от враждебного и искаженного образа, нарисованного востоковедами XIX века по рукописным произведениям ортодоксальных мусульманских богословов и историков, главной задачей которых было опровергать и осуждать, а не понимать или объяснять. Ассасины уже не выглядят бандой наркотизированных жертв обмана, возглавляемых интриганами-самозванцами, заговорщиками и отвергающими моральные принципы террористами или группой профессиональных убийц, но от этого они не становятся менее интересны.